Идеальное отражение
Шрифт:
— Может быть, отобрать у тебя оружие? — спросил Колючий.
— Тогда уж лучше отдать меня узловикам. — Я сел и попытался улыбнуться, но мускулы лица послушались не сразу. — Они позаботятся, чтобы одержимый… то есть я, никому не причинил вреда. Так уж вышло, — говорить было трудно, словно я пользовался не своими, данными от рождения связками и языком, а каким-то незнакомым устройством, — что я заглянул в голову дубля…
— И? — Глаза у мальчишки стали большими, словно у богомола, и даже на круглой физиономии Синдбада
— Это… я не знаю, как это описать, он…
Со словами мне всегда было легко, всё время, сколько себя помню, я мог без особого труда выражать свои мысли и письменно и устно. Так что в ситуации, когда мне не хватало понятий, терминов и гибкости речи, я попадал крайне редко.
Но сейчас я именно не мог выразить то, что почувствовал, «дотронувшись» до чужого потока мыслей, заглянув в голову того, кто вроде бы являлся моим полным двойником, совершенной копией.
После некоторых усилий я свёл хаотическое нагромождение гипотез и предположений к одной фразе:
— Он… но он не человек. Человек не может так думать… иметь такие мысли.
— А кто? — спросил Синдбад.
— Демон! — заявил Колючий с фанатичной уверенностью единоверца Иеровоама.
Чем хороша искренняя вера, она порой избавляет от необходимости ломать голову, даёт простые, готовые ответы на сложные вопросы. Кем может быть явившийся из «Мультипликатора» тип, во всём похожий на Лиса? Естественно, выходцем прямо из Преисподней, прибывшим в наш мир с какой-нибудь пакостной миссией.
— Может, и демон, — буркнул я. — Но это вопрос сугубо теоретический. А в череде практических на первом месте стоит тот, что дубль скоро будет около тамбура и что нам надо его прикончить.
— А он не свернёт, узнав, что мы его тут ждём? — высказался Синдбад.
— Он не человек… он… — И вновь меня охватило ощущение нехватки слов, столь же мерзкое, как недостача кислорода. — У него есть что-то вроде программы… и он не может от неё отклониться. Поэтому нам лучше бы перебраться поближе к самому тамбуру и ждать его там.
Это при выходе из гипертоннеля тебя может выбросить где угодно рядом с центром локации, а для того чтобы войти в него, нужно приблизиться к вихрю вплотную и даже прыгнуть в него.
— Тогда пошли? Чего зря время терять? — И Синдбад поднялся на ноги.
Тело слушалось меня не очень, и на первых шагах я ощущал себя марионеткой, причём вырезанной не самым умелым мастером — шарниры заедают, сочленения скрипят, слишком тяжёлая голова вот-вот отвалится, а во внутренностях полно шершавых и колючих опилок.
Когда мы вступили на склон кратера и двинулись вниз, обходя традиционно многочисленные в этом месте ловушки, стало полегче. Импланты заработали на полную мощь, и я невольно отметил, что сталкер-одиночка на крыше Курчатника оживился и начал фонить.
От него пошло излучение, выдающее активное использование М-фона.
—
Первый вышедший из гипертоннеля человек появился недалеко от нас — могучий мужик в боевом костюме, в руках «карташ», в организме — полный набор имплантов, которые принято считать боевыми: концентраторы, усилители мышц, суставов и костей.
Второго, такого же, выкинуло с противоположной стороны кратера, и рядом с ним появился третий, и его я узнал.
— Антипа! — воскликнул я.
Мой «друг» из Старой Зоны не стал гоняться за беглым Лисом по всему Пятизонью, зря тратить нервы и силы. Он поставил по наблюдателю в каждой из локаций, а сам с бойцами остался около тамбура на территории ЧАЭС.
И поступил очень разумно, ведь рано или поздно я захочу пройти через гипертоннель, а значит — попаду в засаду.
— Кто? — не понял Колючий.
— Враги! — ответил я, шлёпаясь на камни и нажимая спусковой сенсор «Шторма».
Детине из отряда Антипы, первым перенёсшемуся в Москву, не повезло — слишком близко он к нам оказался и попал под обстрел, не успев отойти от шока перехода через тоннель.
Ну а промахнуться с расстояния в два десятка метров — это не для меня…
Изуродованное тело упало наземь, а я вскочил и побежал в сторону высившегося ниже по склону огрызка дома: только первый этаж, толстые бетонные стены, неширокие окна, в общем идеальный вариант для того, чтобы устроить здесь импровизированный ДОТ.
По нам начали стрелять, и из импульсного оружия, и из армганов, но пока не слишком точно.
— Может быть, отступим? Уйдём из тамбура? — пропыхтел мчавшийся следом за мной Синдбад. — В открытом бою нам не выстоять!
— Ни за что! Здесь скоро будет дубль!
Жахнула «мегера» Колючего, и ещё один боец Антипы, появившийся слишком близко к нам, стал трупом. Вспышки микропульсаций перестали сотрясать вихрь, и я обнаружил, что у нас осталось восемь противников.
Против троих — слегка многовато, а если учесть, что вооружены они не «калашами»…
— Оп-па! — Я перепрыгнул огрызок стены за мгновение до того, как неподалёку взорвалась граната.
Неистовое белое сияние на миг ослепило, но это была ерунда, самое главное, что мы выскочили из зоны поражения и укрылись в сравнительно безопасном месте. Чтобы выкурить нас отсюда или достать прямо тут, Антипе и его головорезам придётся изрядно попотеть и потратить немалое количество боеприпасов.
— Все целы? — Я глянул на Синдбада, затем на Колючего.
Оба выглядели вполне боеспособными, хотя и тот, и другой совсем недавно получали раны. Сам я чувствовал себя измотанным, и это тоже рано или поздно скажется — дрогнет рука, подведёт глаз.