Идеальный дизайн. Книга без картинок, но с примечаниями
Шрифт:
Но предположим, находка действительно состоялась, она лежит на поверхности и кажется неотразимой. Чтобы не впасть в банальность, и от такой находки стоит отказаться: очень вероятно, что она именно в силу самоочевидности в тот же самый момент пришла в голову ещё кому-то и готова состояться ещё много раз. Хороший способ застраховаться от банальности – вообще не сочинять, не придумывать, но только
давать форму, повинуясь неповторимым данностям материала (см. главу «Оформление и сочинение»). К слову сказать, в ти-пографике, где многое подчинено общепринятой и глубоко осмысленной норме, банальность проявляется не так остро, как в изобразительной графике.
Об
Банальность – плод творческой пассивности, самообольщения или, чаще всего, халтуры (46). Смириться с ней можно разве что в трёх случаях: когда она пронизана иронией, возможно, даже подтрунивает над собой, когда дизайнер методично воспроизводит собственное изобретение (в этом смысле знаменитые рожицы из четырёх чёрточек небанальны), или когда, на худой конец, расхожий мотив подан в небанальной графической форме (хорошая форма превыше всего).
Разумеется, никчёмный заказ не вправе претендовать на что-либо большее, чем банальнейший дизайн (см. главу «Культурное соответствие и абы что»).
навороты
Когда приходится судить о недостатках работ студентов и коллег, замечаю, что мысль крутится вокруг одного и того же. Чаще всего комплекс недостатков сводим к одному – необязательной избыточности (бывает, конечно, обязательная и благотворная). Выявить совершенно ненужное не так уж трудно: об этом недостатке всегда можно составить конкретное, аргументированное, вовсе не вкусовое мнение.
Избыточность проявляется в наворотах (47). Навороты – следствие потери здравого смысла с присущим ему чувством меры. За ними (наворотами) кроется манерность, квазифункциональность, желание ошарашить совершенством и изобретательностью. Наворотчику всегда чего-то не хватает для достижения привлекательности и правильности, ему трудно поступиться хотя бы одной шальной идейкой (в момент творческого подъёма такие идейки приходят в голову роями), трудно удовлетвориться таким замечательным качеством, как достаточность. (А для успеха дизайнеру бывает достаточно сыграть на чём-то всего одном – одном хорошо артикулированном приёме, одном жесте, одной детали). Избежать наворотов – отнюдь не значит пожертвовать чем-то существенным,
Увы, это так типично, когда русскому дизайнеру всё мало и ему хочется непременно оживить, украсить, уравновесить, заполнить пустующее место, усложнить. Именно по этой причине его работы как правило проигрывают работам более сдержанных и строгих западных коллег. Отсюда и «недоевропеистость» евродизаина. Навороты – системная беда русской материальной культуры. Они производны от сугубо количественного представления о качестве вещи. Наворотчик побаивается простых, непритязательных, суровых форм. Принципиальный минималист ему, конечно, не товарищ.
Навороты враждебны ясности. Они особенно ощутимы в книге в силу её многодельности, протяжённости, наделённос-ти пространным текстом и литературным содержанием. Характерный пример – избыточная аранжировка вовсе не всегда обязательного колонтитула, превращение его в элемент «бижутерии» для якобы слишком простоватой рядовой страницы. Когда дизайнер опасается, что его вклад недостаточно заметен, тогда в разряд наворотов могут попасть второй цвет и вторая гарнитура, тонированные страницы, рамки и линейки, даже картинки. Ещё очевидней вещественные навороты: вклейки и наклейки, фигурные высечки (48), излишне твёрдые переплёты, металлизированные обрезы, футляры...
Вещественные навороты в книге чреваты её физической неподъёмностью и недоступностью по цене. Впрочем, тема эксклюзива – на очереди.
эксклюзив
Дизайн может запросто шокировать. Года три назад в коротком телевизионном репортаже с МКВЯ в качестве чуть ли не главного события ярмарки была представлена одна единственная книга. Выступление дизайнера (он и представлял) свелось к трём пунктам: переплёт и футляр из редких пород дерева, печать на листочках настоящего сусального золота -впервые в мире, стоимость книги, я не ослышался – двадцать тысяч евро. Нет, к евродизайну этот сюжет никакого отношения не имеет, перед нами чистой воды эксклюзив (49).
Навороты свойственны эксклюзивной вещи по определению, предписаны самим издательским заданием. Вещь действительно исключительного достоинства вряд ли устроит шикующего заказчика эксклюзива. Требуется сотворить нечто заведомо подарочное, роскошное, библиофильское, престиж-
ное (такие категории есть даже в официально принятой типологии изданий). Нужна дорогая вещь для подношений важным персонам, витрин высших достижений, кофейных столиков богатых людей. Нужно удовлетворить запрос путающих прекрасное с затратным. В нашей богатой, но неблагополучной стране таких путаников немало даже среди тех, кому эксклюзив совершенно недоступен.
Эксклюзив – это всегда коллекционный тираж, самые дорогие материалы, именитый дизайнер, шик-блеск. Не обязательно плохой вкус, но эксклюзив нет-нет да и побратается с китчем, нет-нет да и облепится самоварным золотом. Эксклюзивные вещи, такова их природа, частенько обретают физические качества, которых менее всего заслуживают. Дизайнер, ставящий серьёзные задачи, стремящийся к идеалу, «эксклюзивить» не станет. Ибо идеальный дизайн – достояние скромной и по возможности доступной вещи. Для появления хорошей, но затратной вещи нужно более существенное основание, нежели самодовлеющая эксклюзивность. Как ни старайся извлечь существенную пользу из эксклюзивного задания, всё равно в завершённой композиции возобладает чужеродный элемент – деньги.