Идеальный дуэт. Кода
Шрифт:
Он посмотрел на меня, перехватив мой взгляд.
– Спасибо, что привезла его домой, – сказал Ноа. – Прости за беспокойство.
Я прикусила обе губы зубами и стала возиться с пуговицей на блузке. Настроение Ноа испортилось после того, как мы покинули аэропорт, но я не могла его винить. Какой-то человек буквально набросился на него из засады с камерой и жестокими комментариями.
Подыскивая слова, я решила поведать Ноа о своем краткосрочном плане. Ему он, наверное, не понравится, но мне нужно было с этим разобраться сразу.
– Я остаюсь
Он долго молчал, вновь уделяя все внимание дороге.
– Это что, какое-то вторжение? – его голос был тих, пронизан нотками горечи.
С заднего сиденья отозвался Сэм:
– Это я ее попросил, пап. Она может нам помочь.
Я отважилась бросить взгляд на Ноа, подметив, как напряглась его челюсть и как пальцы крепкой хваткой обернулись вокруг руля. Его ноздри раздулись, когда он поднес сигарету ко рту.
– Мне не нужна никакая помощь, Комбс, – многозначительно сказал он.
Сглотнув вставший поперек горла комок, я возразила:
– А вот тот факт, что твой сын сел на поезд до Флориды, чтобы молить меня о помощи, говорит об обратном.
Я приготовилась принять на себя его гнев. Воздух вокруг нас искрился от электрического тока, и я практически слышала, как его негодующие слова звенят у меня в ушах.
Но слова не прозвучали. Ноа ничего не сказал.
Вместо того он включил радио, и всякий потенциальный спор был вытеснен Дэвидом Гролом [6] .
6
Дэйв Грол – гитарист-вокалист группы Foo Fighters.
Двадцать минут спустя мы уже въезжали на подъездную дорожку Ноа. Когда мы вошли в парадную дверь, два светловолосых мальчика вылетели из-за угла и набросились на Сэма с сокрушительными объятиями.
– Сэмми! – завизжал Джереми. – Ты где был? Тебя полицессские искали.
С кухни вышла женщина с оливковой кожей и жесткими черными волосами, забранными в хвостик. Она вытирала руки полотенцем для посуды.
– Слова богу, ты цел, Сэмми, – сказала она и облегченно улыбнулась.
Я стояла в дверях, вцепившись в свою спортивную сумку, когда все глаза обратились ко мне.
– Я Челси, – поздоровалась я.
– Привет! – помахал Джереми.
– Здравствуй, – сказал Кейден, показывая на домработницу. – Это Эсмеральда.
Эсмеральда опасливо оглядела меня, из ее терракотовых глаз сочилось осуждение.
– Вы – та женщина из журналов, – подметила она, скользя по мне взглядом от лица к сандалиям на ремешках.
Мои губы сжались в линию.
– Да… Полагаю, это я.
– Вы очень красивая.
Я озадаченно нахмурилась, не вполне понимая, как на это отвечать. Комплимент
Ноа кивнул в сторону лестницы.
– Переговорим, Комбс?
– Конечно. – Я прочистила горло, опуская свою сумку возле входной двери. Мне не терпелось убраться подальше от осуждающих глаз Эсмеральды.
Я поднялась вслед за Ноа по знакомой лестнице, волоча ноги и стараясь не смотреть на фотографии Бет, рассыпанные по стенам. Ноа остановился перед закрытой дверью своей спальни, и я напряглась, мысленно провалившись обратно в ту последнюю ночь, когда я лежала в постели Ноа, поглощенная сокрушительным мигом ясности, который все изменил.
Мне стало интересно, думал ли Ноа когда-либо о той ночи.
Он пошел дальше и свернул за угол, приведя меня в спальню, которая, наверное, принадлежала Кейдену и Джереми. В углу стояла деревянная двухъярусная кровать, стены украшали переводные картинки с супергероями, а к потолку были прилеплены светящиеся в темноте наклейки, изображающие Солнечную систему. Я прошла внутрь и остановилась в центре комнаты, а затем резко развернулась лицом к Ноа.
Когда он закрыл дверь и прислонился к ней, у меня перехватило дыхание.
Мы наконец-то были одни.
В голове ярко вспыхнул тот осенний вечер. От образов того, как я цеплялась за Ноа со слезами на щеках и долгими прощаниями, мои колени ослабели.
Я стояла в каких-то двух футах от него. И нужно-то было всего ничего: две ноги, несколько шагов и бесстрашное сердце – и я бы с размаху угодила в его объятия и уткнулась лицом ему в грудь.
Но я этого не сделала, слишком уж трусливо билось мое сердце.
Ноа скрестил руки поперек своей черной футболки, и медленно выдохнул через рот, не разрывая зрительного контакта.
– Я признателен, что ты позаботилась о Сэме, – начал он. – Я знаю, что ты переживаешь, но я справляюсь.
Я попыталась его прочесть. Когда-то у меня так хорошо выходило читать его.
– Я остаюсь, Ноа. Если не ради тебя, так ради Сэма.
– Сэму одиннадцать, – возразил он. – У него нет права голоса в этом вопросе.
Я тут же вскипела, увидев его сопротивление.
– Нет, есть.
– Да неужели? – Ноа встал прямо, оттолкнувшись от двери, а затем наклонился вперед, сокращая между нами расстояние. – А было ли оно у него, когда ты смылась посреди ночи, даже не попрощавшись?
С тем же успехом он мог бы влепить мне пощечину.
Я не сомневалась, что выражение моих глаз было такое же, как у человека, которому всадил клинок в сердце верный соратник. Каждая частичка меня хотела отбиваться; защищать свою честь. Когда-то у Ноа отлично получалось выводить меня из себя и провоцировать на бой.
Он обнажил свой меч. Мой ход.
Стиснув зубы, я подошла к нему еще ближе, ощутив, как его дыхание коснулось моего раскрасневшегося лица. Его взгляд прошелся по мне, немного смягчившись в ожидании моего ответа.