Идеальный любовник
Шрифт:
– А выдержишь?
– усомнился монах.
– Конечно, - парень был готов на все, только бы выбраться из леса.
– Тогда пошли, - высвободил рукав незнакомец.
– А как вас зовут?
– Герману пришлось догонять монаха, который уже успел сделать несколько шагов.
– Мое мирское имя тебе незачем знать. Зови меня Инквизитор.
Молодой человек не сразу понял, как сочетаются между собой слова "инквизитор" и "костер", а когда понял, все равно решил следовать за спасителем, выбора не было.
Это потом, сам же монах, неоднократно повторял, что выбор есть всегда и многое зависит от того, что выберешь
Вот и сейчас, мужчина мысленно спорил со старым другом, который еще несколько дней назад повторял: "На любовь с первого взгляда, лучше не рассчитывать, страсть тебе даст временную привязанность, а вот ненависть, ее хватит надолго. Так что иди этим путем". Герман не согласился тогда, и сейчас совсем не хотел вызывать у девушки ненависть, особенно тяжело было смотреть в полные слез глаза и знать, что более сильные страх и боль для нее еще впереди. Но Лера не захотела, ни влюбиться с первого взгляда, ни уступить по-доброму, а отпущенное время было уже на исходе.
Приняв окончательное решение, мужчина зашел в дом, прошел в комнату, в которой осталась пришпиленная к кровати девушка, закрыл за собой дверь и решительно снял куртку.
Моральный урод и мой личный кошмар вернулся. Ничего-то он не забыл и намерений не поменял. Скинул с себя куртку, стянул футболку и направился ко мне. Присел рядом и снял с меня куртку, с которой за все это время так и не решилась расстаться. Оковы на моих руках ему не помешали разобраться и с моей блузкой. Медленно расстегивал он мелкие пуговички, медленно распахивал полы одежки, потом так же медленно стянул шелковую блузку с меня. После нежно провел пальцами по щеке и сказал: "Прости".
Он долго гладил меня по волосам, словно успокаивая, водил рукой по щеке, спускался кончиками пальцев по шее и каждый раз останавливался у бюстгалтера, не двигаясь дальше, потом путь повторялся. Мужчина добился своего, страх постепенно сменялся томлением в низу живота. Потеряла счет времени, поэтому не смогу сказать точно, сколько минут прошло, прежде чем стала жаждать того, чтобы его рука спустилась ниже. Уловив мое настроение, мужчина скользнул пальцами в бюстгалтер, задев сосок, который сразу же затвердел.
Оторвавшись на время от груди, он склонился надо мной и легко чмокнул в губы. Немного разочаровалась, что поцелуй такой целомудренный. Но, Герман, не стал останавливаться на платоническом времяпровождении и впился в мои губы более страстным и требовательным поцелуем. Ответила, забыв уже, что нахожусь в незавидном положении. Мое тело, в не зависимости от моей воли, все еще остро реагировало на мужественность и сексуальность липового идеального любовника.
Мы долго и страстно целовались, а его руки блуждали по моему телу, вызывая приливы и отливы из чувственных, приятных и нежных волн, которые накатывали на меня. Обняла мужчину за шею, даже не удивившись тому, что руки свободны. Из головы вылетели все здравые мысли, осталось только порочное наслаждение, в которое хотелось окунуться с головой.
Он ловко освободил меня от бюстгалтера и принялся терпеливо ласкать губами и руками, спускаясь ниже и ниже. Брюки и его и мои, скоро оказались ненужными деталями туалета. Не заметила, в пылу страсти,
Мужчина закрыл мне рот поцелуем, приглушая крик боли. Дискомфорт, даже не смотря на то, что любовник остановился, пережидая мое разочарование от вторгнувшихся в удовольствие диссонансных ощущений, рушил наслаждение. Поэтому Герман вернулся к моим губам, груди, животу. Оставаясь во мне, он руками терпеливо возвращал сладкие волны, которые не сразу, но стали снова накатывать, лишая меня всякой способности критически мыслить, а значит и сопротивляться, и бояться, что боль повторится. Только после того, как снова забылась в чувственном угаре, мой любовник продолжил двигаться во мне, медленно, осторожно, давая возможность привыкнуть и распробовать то новое, что сейчас довелось прочувствовать.
Небольшое саднящее ощущение меркло на фоне нарастающего наслаждения и скоро уже не могла сдерживать стоны. Кусала губы, стараясь удержать себя от такого громкого выражения страсти, но это не сильно помогало, скорее больше возбуждало. Все сильнее и сильнее приникала к мужчине, чтобы полнее прочувствовать его всего, целиком. Сладкая судорога, одна, другая, побежали по телу, заставляя выгибаться и комкать руками простыню. Мысли улетели в никуда, отрешая от действительности, заставляя полнее окунуться в медовый восторг. Я, наверное, кричала, но не слышала сама себя, настолько сильно было охватившее меня удовольствие.
Реальный мир ворвался в затуманенное сознание не сразу. Опустошенность, расслабленность, усталость, вот первое, что отметил вернувшийся из нирваны мозг. Мужчина, так и не ставший близким, хоть и были мы близки, выпустил меня из объятий и поднялся с кровати, подхватил меня на руки и куда-то понес. Как оказалось в ванну, принять душ. Тщательно смыл с себя и с меня все следы бурно проведенного дня, снова пугая непроницаемым и неживым выражением глаз. В момент страсти он казался более живым, чем сейчас. Губы были пухлее и чувственней, выражение лица мягче. Это я успела заметить, хоть и, не очень отдавая себе отчет в увиденном. Сейчас же передо мной была статуя, непроницаемая для эмоций и чувств и снова вернулись сомнения, страхи, тревоги. Попыталась задать мучивший меня вопрос:
– По...
Но он прикрыл ладонью мой рот, вытер, вдруг вспомнившую, что полностью обнажена, меня и на руках отнес в кровать, где я сразу же закуталась в одеяло. Когда попыталась снова озвучить вопрос, меня прервали:
– Отдохни, это самое лучшее сейчас для тебя.
– Да?
– взвилась я, сложный характер решил проснуться от спячки.
– Ты теперь все решать за меня будешь? Трахнул и рад радешенек! А рассказать, зачем и почему?
– как всегда женская логика на пару с любопытством возобладали, ненадолго заглушая очнувшуюся в довесок к характеру обиду.