Идеальный любовник

Гладышева Наталья

– Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя же, - принялся натягивать брюки, прямо на голое тело.

Когда раздевался, даже внимания не обратила, что нижнего белья он не носит. Черт бы его побрал со всеми этими интимными подробностями.

– Да ну!
– восхитилась его наглостью.
– Какой ты молодца! Сделал дело, а что девушка чувствует пох? Офигительный герой любовник!

– Тебе не понравилось?
– холодно полюбопытствовал он, надевая футболку.

Хотелось соврать, вот только понимание, что выйдет неубедительно,

остановило. Соскочила с кровати и с удивлением поняла, что ноги плохо слушаются. Секс оказывается дело-то утомительное. Потом пришло осознание, что с постели соскочила без одеяла и, взвизгнув, попыталась выловить столь нужную мне деталь комплекта постельного белья, которая не ловилась целиком, поэтому я прыгнула обратно на ложе, снова заматываясь в кусочек попавшегося в руки прикрывателя наготы.

Заметив мои кенгуринные прыжки, достойные не только симпатичных зверушек, но и акробатов-профессионалов, Герман собрал вещи, которые частью валялись на полу, частью распластались на кровати и подал мне. Зардевшись при виде своего белья, которое лежало поверх живописной кучки в руках мужчины, выхватила вожделенные вещички и, путаясь в одеяле, гордо удалилась в другую комнату, чтобы иметь возможность переодеться без подглядывания со стороны одного индивидуума. Правда вряд ли, после того, как добился своего, для него есть необходимость в подсматривании. Чего он там не рассмотрел? Но щеки упорно предательски алели, при одной мысли о том, что меня видели без одежды и не только видели, а еще и ощупали во всех подробностях.

Путаясь в вещах, постаралась одеться как можно быстрее и уже более спокойная и собранная вошла в вертеп разврата, в котором меня дожидался отвратительнейший урод, который беспардонно меня использовал и похоже не испытывал ни капли угрызений совести.

Постель была заправлена и, готова поклясться, девственно чиста. Герман сидел, сосредоточенно глядя в одну точку, и никак не отреагировал на мое появление.

– Отвези меня домой, - зло бросила я.
– Ты обещал.

– Да, сейчас, - поднялся, посмотрел на меня, нахмурился и подошел поближе.

Коснулся рукой моих губ, шеи, провел ладонями в воздухе, очерчивая контуры тела. Невольно отшатнулась, мужчина злил меня своей холодностью, равнодушием и пусть в чем-то даже проявлял заботливость, все равно выбешивал безразличием.

Машина стартанула с места, выезжая на появившуюся вновь дорогу, а я оглянулась и заледенела, страх холодными лапами прошелся по спине. Дом, в котором произошло столь значимое для меня событие, таял на глазах, стираемый словно ластиком с лица земли. С кем я связалась и во что влипла?

Мужчина вел машину сосредоточенно, молча, за всю дорогу он ни разу не посмотрел на меня, словно забыл о моем существовании. Когда мы въехали в пределы города, Герман остановил автомобиль у первой попавшейся аптеки, вышел, закрыв дверь, сигнализация

отчетливо пикнула, и исчез в дверях фармацевтического заведения. Обращается как с собакой, вон закрыл, чтобы не сбежала. Из всех уродов, мне попался именно такой, со сверхспособностями и равнодушием статуи. Глупо, конечно, дуться именно из-за этого, хоть не изнасиловал и то радость, но все равно гадко на душе до слез.

Скоро причина моего гнева вернулась, неся в руках пакет. Дверь открылась, мужчина ловко устроился на сиденье и отдал пакет мне:

– Пригодится, - вот и все что сказал.

С трудом подавив раздражение, заглянула в пакет и окаменела от возмущения и стыда. Уверена, я ко всему прочему еще и побагровела. Упаковка прокладок ввела меня в такой ступор, что долго открывала и закрывала рот, прежде чем собралась с духом и спросила:

– Зачем?

– Какое-то время может продолжаться кровотечение, - терпеливо, как маленькой, объяснил он мне.

Так плохо, словно в душу плюнули, мне за последние пару дней не было никогда. Этот нечеловек подарил мне столько отвратительного чувства беспомощности, столько отвращения к самой себе, что вела себя как самка бабуина в брачный период, что было бы чем, убила бы. А так, швырнула в него пакет и, пользуясь тем, что мы еще не тронулись с места, открыла дверь и, крикнув:

– Пользуйся сам, урод!
– помчалась, не разбирая дороги к высоткам, которые находились прямо за магазинами, как раз по курсу моего движения.

Но скоро прекратила бег, с ужасом наблюдая, как прямо передо мной вырастает каменная стена, такая высокая и длинная, что по аналогии сразу вспомнилась та самая Великая Китайская, которая не шелковый путь. Невольно попятилась, судорожно пытаясь вспомнить таблицу умножения. Ничего более умного, чтобы проверить собственное психическое здоровье, в голову не пришло.

Меня схватили за руку, Герман, кто бы сомневался, и тут же стена стала таять. Как-то логично сложились куски мозаики, исчезающая, появляющаяся дорога, странный дом, теперь стена. Развернулась лицом к своему мучителю:

– Ты, - все, что удалось прошипеть, дальше этого слова продвинуться, никак не получалось.
– Тыыыыы!

– Идем, ты же хочешь увидеться с отцом?
– спокойно спросил меня.

– Что? О чем ты?
– отвлеклась от попыток испепелить его взглядом.

Отвечая на мой вопрос, зазвонил, молчавший эти два дня, мобильник. Дурное предчувствие накатило волной, и почему-то шепотом сказала, после того как дотронулась до "поднять":

– Алло.

– Валерия, ты?
– в голосе начальника папиной охраны прозвучало облегчение.

– Да, дядь Лёш. Что случилось?
– все так же шепотом спросила я.

– Как что? Мы с ног сбились, пока тебя искали, вон даже Анатолий Ермолаич слегка приболел от расстройства, - немного более бойко чем нужно отрапортовал дядя Леша.