Идеальный мерзавец
Шрифт:
Подушечками пальцев легко касаюсь кружевных трусиков под платьем, и ее тихий стон напоминает шорох волн:
— Да…
Отодвигаю кружево в сторону, и касаюсь горячей пульсации пальцем. Вера выгибается и шепчет, словно не веря самой себе:
— Это был ты…
— Я. Не передумала?
— Нет…
— Попроси меня.
— Пожалуйста, — шепчет она, — не останавливайся, Марк.
Никогда еще так сильно меня не заводило собственное имя. Можете считать это извращением, но, думаю, меня хорошо поймет
Медленно поглаживаю ее, а сам говорю:
— Помнишь, ты говорила, что никогда не занималась сексом в общественных местах?
Вера кивает. Веду палец ниже, где влажно и горячо, и проникаю в нее, едва сдерживая собственный стон.
— Так вот со мной, Вера, ты занималась этим уже дважды. Не боишься привыкнуть?
Трахаю ее пальцем на пустом пляже под луной, а она дрожит от приближающейся развязки и целует в губы, не давая договорить. Присоединяю второй палец, а большим потираю твердую горошину.
Вера заглатывает мой язык и выгибается.
Точно улавливаю нужный момент и отстраняюсь от ее губ, чтобы посмотреть ей в лицо. Вера закусывает губу, чтобы не кричать.
— Не кусай губы, Вера, — рычу, а моя рука двигается все быстрее. — Я хочу слышать тебя.
— Марк! — кричит она и выгибается в моих руках.
Да, черт возьми, да!
ГЛАВА 21
Марк
Она ушла.
Да, после оргазма и поцелуев, от которых уже болели губы, Вера все-таки ушла к себе. Нашла в себе силы. По дороге на ее съемную квартиру, я спросил:
— Бежишь?
— Да, — честно ответила Вера.
— Меня боишься или себя? — решил уточнить.
Она пожала плечами.
Внутренний зверь ликовал. На время ему хватило впечатлений после произошедшего на пляже. Конечно, хотелось утащить Веру в свой дом, швырнуть поперек кровати и дать себе волю, но…
У меня ведь еще оставалось незавершенное дело.
Ха, серьезно? Решили, что поцелуи Веры расколдуют чары и превратят мерзавца в принца? Нет, как в том пошлом анекдоте, я бы сказал, что меня сильно заколдовали и для такого, как я, потребуется что-то сильнее, пусть и французского откровенного поцелуя.
Дверь за Верой закрылась. Кажется, она даже была удивлена, что я не стал настаивать, соблазнять ее дальше или вламываться к ней в квартиру.
Правда, я сам не понял, почему постоял на тротуаре дольше обычного, когда Вера уже ушла. Поймал себя на мысли, что улыбаюсь, как первокурсник-девственник, которому сегодня перепало.
Где я оставил Марианну? За столиком, кажется? По времени прошло около часа, в ресторане ее искать уже бесполезно. Девушка, скорей всего, заскучала и замерзла, а еще ей вполне хватало времени, чтобы отрезветь и принять мысль, что меня
Я так хотел в это верить.
Но Марианна взяла трубку.
— Марк? — голос сонный.
— Привет Марианна. Я снова свободен.
— Да? А ты разве не ушел с той девушкой?
И при этом в ее голосе ноль целых, ноль десятых ревности. Правильно, кто мы друг другу? Никто.
— Я провел ее до дома и хочу развлекаться дальше.
— Но я уже в номере… И не думаю…
— Выходи.
— Что? Куда?
— Кипр крохотный, детка. Не успеешь оглянуться, и я уже у твоего отеля вместе с такси.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Ты же не хотела делать это у себя в номере. Так что?
— Я не знаю, Марк…
— Решайся. Я уже сажусь в такси.
— Я не поеду с тобой…
Мое сердце пропустило удар.
— Просто поднимайся ко мне, — закончила мысль Марианна. — Гостиница «Савой». Пятьсот восьмой номер. Мне так лень сейчас куда-то ехать.
Вся тьма моей бездонной черной души снова лезет со всех щелей, куда ее только что смогла загнать Вера.
Она сама приняла это решение.
Разве у Марианны не было выбора? Ей всего-то и нужно было отказаться, послать меня к черту или даже не поднимать трубку. Вместо этого она назвала адрес и пригласила к себе. И после этого я плохой? Это я должен отказаться от минета и довольствоваться кулаком в душе?
Если вы так считаете, то у меня для вас плохие новости: мир ужасен и полон грязи. Добро пожаловать на борт и снимите ваши розовые очки, самое время увидеть реальность такой, какая она есть.
Пора делать фотографии, которые приведут ее жениха в бешенство. Зря я, что ли, спал с ней в аэропорту?
Ослепительно улыбнувшись консьержу, я беспрепятственно поднялся на пятый этаж. Марианна открыла сразу и, пропуская в номер, приставила палец к губам. Веди, мол, себя тихо. Значит, жених и правда может быть за соседней стеной. Не сказать, чтобы я был удивлен. Вероятно, женщинам уже просто не под силу меня хоть чем-то удивить.
Кроме Веры, разве что.
На Марианне кремовая комбинация, через шелк которой видны твердые соски. Она уже возбуждена и, могу поспорить, белья на ней тоже нет.
Мельком вижу в углу номере на шкафу большой чехол для одежды. Я его сразу узнаю. Уже видел в аэропорту в трясущихся руках другого мужчины.
Прелюдия мне не нужна. Сразу притягиваю ее к себе, но почему-то целую в шею. Не могу коснуться губ.
А она тянется к губам, но я нахожу ее рту другое применение. Она мигом опускается на колени. У меня стоит уже давно, но Марианна не знает, что в этом нет никакой ее заслуги.
Ощущений от ее минета ровно столько же, сколько ревности было в ее голосе: ноль целых, ноль десятых. Даже мой кулак справился бы лучше.