Идеалы христианской жизни
Шрифт:
Никаких упреков. Ничего подобного тому, о чем упоминает Ю. Ф. Самарин, когда говорит, что своей верою люди часто пользуются лишь для того, чтобы, как камнем, швырнуть ею в атеиста.
Нужно убеждать тихими речами, ловить минуты, когда у человека душа размягчена и когда он особенно бывает склонен внять слову веры.
Католики прекрасно знали, что делали, когда рассылали в качестве сестер милосердия по больницам своих монахинь.
У человека страдающего есть потребность искать опоры, прильнуть к благому, милующему и всемогущему Существу, а уединенность помогает ему сосредоточиться. Также и со здоровыми: надо ловить
Высокую заботу о вере друга представляет собой жизнь христианина Неарха, который, задавшись целью привести ко Христу друга своего Полиевкта, не только это исполнил, но имел еще утешение видеть на Полиевкте венец мученичества.
Неарх и Полиевкт, уважаемые жители армянского города Мелитины, были связаны узами тесной дружбы. Неарх был убежденный христианин, Полиевкт – язычник, хотя вел жизнь чистую. Стараясь обратить друга ко Христу, Неарх часто читал ему Священное Писание и доказывал мерзость идолопоклонства, но сердце Полиевкта не было еще готово.
Было объявлено гонение на христиан, и повсюду ходили глашатаи, требуя, чтобы все поклонялись богам, и угрожая в противном случае смертью.
Неарх стал готовиться умереть за Христа, и в эти дни ему было особенно тяжело, что Полиевкт не единомышленен с ним в вере. Однажды, расплакавшись перед ним, Неарх воскликнул:
– Сердце мое разрывается на части, когда я думаю, что наша приязнь должна кончиться.
– Как, – отвечал Полиевкт, – смерть не расторгнет наш дружеский союз!
Тут Неарх рассказал другу, что готовится умереть за Христа и в небе христианин не встретится с язычником.
И тут разом во всей силе хлынули на душу Полиевкта все убеждения, раньше слышанные им от Неарха. Он вспомнил и то, как незадолго перед тем видел во сне Христа и как Христос, милостиво сказав ему: «Ты христианин, Полиевкт!» – дал ему новую прекрасную одежду и крылатого коня.
Тут Неарх объяснил ему, что новая одежда – это обновленная верой христианская жизнь Полиевкта, а крылатый конь – скорый переход его в небо.
– Вот ты уже и познал Бога! – в восторге воскликнул Неарх.
– Когда же я не знал Его! Сердце всегда во мне горело, когда ты о Нем мне говорил. Я дивился Его словам, когда ты читал Евангелие. Только именем я не был христианин, а душой я христианин, и только думал о том, когда оставлю ложных богов и стану служить Христу. Не будем же медлить, Неарх, и докажем Христу нашу верность.
Тут друзья стали испытывать друг друга. Неарх боялся, что любовь его друга к жене, к детям, к жизни, к воинскому званию пересилит в нем стремление ко Христу. Он сказал о себе, что для него Христос дороже всего на свете, а что Полиевкт едва ли представляет себе славу и блаженство, которые Господь уготовал любящим Его.
– Вот как ты думаешь, – возразил Полиевкт. – Нет, я знаю больше тебя об этом, так как получил уже во сне царскую хламиду, но можно ли мне, не принимая христианского таинства, стать воином Христовым?
– Не сомневаюсь. Он платит тем, кто приходит в виноградник в поздний час то же самое, что получают работавшие целый день.
– Слава Христу! – заключил Полиевкт этот разговор. – Пойду прочесть царский указ.
На площади Полиевкт всенародно разорвал царскую грамоту. Затем, встретив идолов, которых несли в капище, сперва рассмеялся на них и прикинувшись, что
Тесть его Феликс имел поручение от царей преследовать христиан. Со стоном он воскликнул: «Ни боги, ни люди не могут теперь помиловать Полиевкта!»
– Что смущаешься, отец! – возразил Полиевкт. – Пусть принесут других богов, и ты увидишь все равно их бессилие.
– Все кончено, – сказал Феликс, – твоя жизнь решена, так как нельзя нарушить царского повеления. Одно могу дать тебе снисхождение: иди домой проститься с женой и детьми.
– Не пойду. Если дочь твоя захочет идти за мной, то будет счастлива, а нет – пусть останется с вашими богами.
Полиевкта стали бить по устам. Прибежала его жена, до которой быстро долетел слух о необыкновенном происшествии, и рыдала вместе со своим отцом. Полиевкт сказал ей, как сокрушил двенадцать идолов, не имевших силы защищать себя, и убеждал ее познать Бога, поклониться Ему и достигнуть жизни вечной. Дивным убеждением новообращенного, чудесно прозревшего, дышала речь Полиевкта к жене.
Слышавшие его слова многие язычники обращались ко Христу. Мученика повлекли на суд, грозили, прельщали и наконец произнесли, за его упорное исповедание Христа, смертный приговор.
Он шел с ликованием в душе на казнь и рассказывал народу, бежавшему за ним, что лучезарный юноша спустился к нему и сопровождает его и велит забыть все, что в мире. Но никто, кроме Полиевкта, этого ангела не видел. В толпе стоял Неарх, друг и духовный отец его по вере во Христа. Он крикнул ему сквозь толпу: «Прощай, верный, любимый друг мой, помни скрепивший нас союз любви!»
На месте казни Полиевкт спокойно преклонил голову, и душа его вознесена была к небу, крещенная в его мученической крови.
Обращение Полиевкта обеспечило победу христианам в его родном городе.
Так любовь христианская доставила другу то высшее и лучшее, что может дать одна душа другой: веру во Христа и вечное спасение.
Вот бесценный образ чистой и возвышенной дружбы.
Проповедь веры самая действенная, производящая наибольшее впечатление, – это проповедь «показом»: жизнь, столь близкая к заветам Христовым, что она представляет собой по высоте и по нравственной красоте своей разительную противоположность обычной мирской жизни; и поэтому заставляет людей невольно задумываться над тем, как хороша может быть христианская жизнь.
Есть очень много людей, которые были воспитаны в столь противорелигиозной среде, что сами не сознают в себе религиозных стремлений. Но вот им выпадает случай вступить в общение с религиозной семьей, и их душа в этой семье начинает переживать такой необъяснимый покой, они видят, что эти люди наслаждаются счастьем настолько высшим того счастья, которое дает мир, что они начинают желать сами войти в эту жизнь.
Часто какая-нибудь встреча с лицом высокой духовной жизни, случайное посещение какого-нибудь «старца» производит в человеке душевный переворот, приковывает его внимание к неизвестному ему дотоле миру духовному. И те люди, которые их привезли к этому старцу, – быть может, под предлогом интересной поездки, красивого местоположения того монастыря, где живет старец, а в действительности с затаенной целью духовного воздействия на него старца, – эти люди явились в этом своем действии проповедниками веры.