Идеалы мисс Райт. Дилогия
Шрифт:
Хотя до конца рабочего дня еще оставалось почти два часа, Алекс повез меня домой, заявив, что у него назначена встреча вне «Вестника», а мне без него в редакции делать нечего. Утверждение было спорным – к следующему утру я рисковала получить заваленный бумагами и письмами стол, но возражать не стала. Мне очень хотелось побыть наедине с собой и осмыслить все откровения сегодняшнего дня. Как назло, вместо тайн сирены и плана по ее нейтрализации в голову лезли исключительно события вчерашнего вечера и внезапно осознанная глупая влюбленность. Взгляд то и дело своевольно перебирался с пейзажа за окном автомобиля на профиль водителя и замирал на нем, будто притянутый магнитом.
Пока мы добирались от особняка Истэнов до нашей с Руми скромной квартирки, я успела сменить цвет лица раз пятнадцать. Стоило только вспомнить
Как ни странно, помогло! Розовый туман в мозгах слегка поредел, обнажив целый горный массив из важных сведений, вопросов и проблем. Отложив на потом главную из них – как избавиться от противоестественной тяги к Фрэйлу-младшему, я попыталась сосредоточиться на второй по важности задаче. Участвовать ли в авантюре с чудодейственным зельем?
Под влиянием рассказа о приюте, полоумном маге и темном прошлом герцогини я легко, если не сказать легкомысленно, согласилась помочь. Определенную роль сыграло и мое личное неприязненное отношение к синеволосой кукле. Но, прежде чем окончательно увязнуть в опасном предприятии, следовало еще раз взвесить все «за» и «против». Я даже достала из тумбочки свой розовый блокнот и разделила страничку в нем на две колонки – для минусов и плюсов. Первой строкой обозначила неизвестное воздействие эликсира – даже сами зельевары-любители не могли сказать наверняка, что у них получилось. Лично мне ядовито-лиловый цвет этой жидкости уже внушал опасения. Кроме того, не было никакой гарантии, что под видом волшебного снадобья мне не подсунули банальную отраву. А ну как после пары капель этой чудо-смеси леди Айвори отправится в мир иной?
Разумеется, я всячески сочувствовала Ди, Рану, Руперту и даже Джайсу, но угодить ради их спасения на каторгу как-то не стремилась. Так насколько можно было верить их словам? Конечно, я заставила всех четверых принести магическую клятву, что все сказанное ими правда, но кто мог гарантировать, что колдовство, разработанное для людей, эльфов и оборотней, правильно срабатывает на мутантах. Если у них у всех иммунитет к волшебному голосу сирены, то почему бы ему не быть и в отношении клятв?
К плюсам я в первую очередь отнесла шанс избавиться от нахалки, что активно тянула свои хищные лапки к моему Фрэйлу. Даже если отринуть глупую ревность, близкое общение Каролины с Алексом было крайне нежелательным. Связь с ней сулила проблемы с герцогом, который был достаточно влиятелен, чтобы устроить настоящую катастрофу в нашей редакции. А если подумать более глобально, то власть сирены – слишком сильное оружие, чтобы оставлять его в руках, а точнее, голосовых связках, тщеславной девицы. Такая и войну развязать умудрится, не оценив, к примеру, моду на шляпки в соседнем государстве.
Пункты появлялись поочередно то в правой, то в левой колонке, к первой странице прибавилась вторая, потом третья, а я все не могла прийти к ответу, стоит ли лезть в опасное приключение или предоставить шанс отличиться кому-нибудь другому – так и уснула, не определившись. А утром, собираясь на работу, все же сунула флакончик в сумку, решив положиться на судьбу: выпадет удобный момент – накапаю герцогине лилового зелья; а если нет – специально искать возможность не буду.
В среду…
Как с самого утра испортить порядочной мисс день? Разбудить ее слишком рано? Пролить кофе на единственный выглаженный костюм? Отключить воду? Насыпать в туфли битого стекла? Спрятать ридикюль с ключами и кошельком? Сесть на шляпку? Накрошить мыла в омлет? Прикрепить ко всем зеркалам в квартире искривляющие отражение амулеты?
А вот и нет! Достаточно просто встретить ее у подъезда, чарующе улыбнуться
Впервые в жизни я вознесла хвалу урокам этикета, которые так ненавидела в школе – лишь благодаря им мне удалось не убежать домой в приступе паники, вызванной дикой смесью из желания повиснуть на шее у Алекса, огреть его чем-нибудь, чтобы не смел так ухмыляться, и смущения. Каким-то чудом я умудрилась изобразить приветственный кивок, заученным изящным движением устроиться в автомобильном кресле и чинно сложить затянутые в перчатки руки на коленях. Вид я при этом, полагаю, имела до отвращения чопорный, но нужно же было чем-то компенсировать предательский румянец и бегающий взгляд. Смотреть на Фрэйла у меня никак не получалось – мысли тут же уносились в неведомые дали, всецело посвященные его голубым глазам, четко очерченному рту, длинным пальцам и прочим внезапно обнаружившимся достоинствам, а губы так и норовили растянуться в идиотской улыбке. Оставалось только сидеть ровно, словно швабру к спине примотали, таращиться строго вперед, упрямо игнорировать все попытки соседа завязать беседу и молиться Пресветлой, чтобы его вдруг поразила избирательная слепота, а заодно – и феноменальная глупость, чтобы не заметил ничего странного в моем поведении и не сделал единственного логичного вывода.
Дорога от дома до редакции показалась мне бесконечной, но на рабочем месте стало только хуже. Вместо того чтобы скрыться в своем кабинете и не показываться хотя бы до обеда, этот гадкий тип принялся сновать мимо моего стола с папками и подшивками журналов, лично ходить за чаем и то и дело вызывать меня к себе. То ему вдруг понадобилось срочно продиктовать список вопросов для собрания акционеров, до которого, между прочим, было еще полтора месяца. То потребовалось немедленно полить фикус. То неожиданно захотелось посоветоваться насчет подарка ко дню рождения леди Манолы, который будет весной. То вздумалось обсудить перестановку мебели в приемной. А между этими сверхважными делами Алекс не ленился возникнуть на пороге и осведомиться, не было ли почты.
Размышлять, с какой целью он надо мною измывается, было страшно. Стоило только на миг представить, что сосед с полувзгляда определил, что со мной происходит – ведь опыта общения с влюбленными дурочками ему было не занимать, – как мне тут же делалось дурно. Но и игнорировать очевидное не выходило при всем желании – Фрэйл неслучайно все утро третировал меня дурацкими заданиями. И если не для того, чтобы развлечься, то оставался единственный вариант – Алексу зачем-то нужно было, чтобы я постоянно была у него на глазах. А может, он просто боялся остаться один? Вдруг, едва я отлучусь, нагрянет герцогиня и начнет приставать, а ему совесть не позволяет отвечать на приставания замужней дамы? Нарисованная воображением сценка с соседом, который убегает вокруг дивана от леди Айвори, слегка подняла мне настроение и тут же его испортила, когда я проиграла ситуацию заново, но в более правдоподобном и совершенно неприличном варианте.
Через пару часов я была готова взвыть и затеять прицельное метание стульев в начальника – более мелкие снаряды меня уже не устраивали. Зато здоровая злость слегка выветрила из головы нездоровый розовый туман и заставила вспомнить о деле. Флакончик с зельем перекочевал из ридикюля в рукав блузки под туго облегающую запястье манжету – допустить воплощение в реальность сюжета «он, она и диван» я никак не могла! Даже если для его предотвращения понадобилось бы освоить профессию налетчика, проникнуть в резиденцию Айвори, стукнуть Каролину по голове и влить волшебное снадобье прямо ей в рот.
Курьер с пачкой писем и Фрэйл с очередным требованием почты появились в приемной одновременно – я едва успела вклиниться между ними и выхватить стопку конвертов из-под носа у соседа. Он тут же попытался забрать ее, но уступать свое секретарское право первой взглянуть на корреспонденцию, которая так подозрительно интересовала начальство, я не собиралась – вцепилась второй рукой и потянула на себя. Алекс вздернул брови, изобразив не то недоумение, не то насмешку, и в точности повторил мои действия. Перетягиванием конвертов мы занимались бы, наверное, еще долго, если бы сосед не погладил вдруг мое запястье – естественно, я мгновенно залилась краской и отдернула руки. Алекс тоже зачем-то разжал пальцы, и корреспонденция веером разлетелась по помещению.