Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 2
Шрифт:
Виталий кивнул, прикрыв глаза от слепящего света.
— Зато здесь точно хватит руды на ваши триста тысяч тонн в день.
Я усмехнулся, глядя на него.
— Если, конечно, мы не сгорим заживо раньше.
Подъехав к территории завода, увидели, что навстречу уже спешат Пётр и Николай Бадаевы. Сергея с ними не было, наверняка остался на стройплощадке.
— Кирилл Павлович! — Пётр, пропахший гарью, широко улыбнулся. — Давайте зайдём ко мне, перекусим, обсудим планы.
— Позже, — я резко взмахнул рукой, нетерпеливо
— Тогда пойдёмте, — доброжелательно махнул рукой Пётр, приглашая пройти вперёд.
Строительная площадка поразила сильнее, чем я ожидал.
Фундамент под завод был уже полностью залит, начали возводить цеха, и один из них, литейный, был почти готов. Из труб валил густой дым, смешанный с паром, словно сама земля здесь дышала.
— Это тестовый запуск, — пояснил Николай, заметив мой взгляд. — Хотели проверить, как печь ведёт себя в местных условиях, и показать вам результаты.
Пётр хотел что-то добавить, но сын перебил его:
— Мы хотели вас удивить.
Они делали больше, чем я просил.
И это мне нравилось.
При въезде нас встретили местные охранники на КПП — часть комплекса мер для обеспечения безопасности территории.
Пока охрана состояла всего из десяти человек, но вскоре должна была пополниться за счёт тех, кого я переведу с основного производства в центральной колонии.
Служащие патрулировали периметр парами, прикрывая друг друга.
Пробираться сюда по бездорожью было равносильно самоубийству: раскалённые камни прожигали подошвы ботинок за считанные секунды. В отличие от самой дороги, которая была выложена тёмными, почти чёрными плитами.
«Огнеупорный сланец», — мелькнуло у меня в голове. Эти камни добывали в глубинах огненного сектора, и они обладали удивительным свойством: не нагревались, сколько бы на них ни палило солнце. По таким дорогам могли ходить даже обычные люди, не опасаясь ожогов.
Бадаевы уже нетерпеливо готовились провести для меня экскурсию, но сначала завезли машину в огромный ангар: пустой, с высокими потолками и толстыми каменными стенами.
Я удивился.
— Зачем его построили? Здесь не бывает дождей, да и готовая продукция вряд ли испортится…
— Это не склад, — усмехнулся Николай. — Это укрытие от жары. Если бы мы оставили металл под открытым небом, к нему нельзя было бы прикоснуться, он раскалился бы докрасна.
Заехав внутрь, я сразу почувствовал, что горячий воздух стал чуть легче. Он всё ещё давил, но уже не обжигал кожу.
— Здесь хотя бы мозги не плавятся, — проворчал Виталий, вытирая пот со лба. — Интересно, как они вообще работают на улице?
— Ну что, Кирилл Павлович, готовы увидеть, — Пётр приглашающим жестом указал на противоположную дверь, ведущую к цехам, — как мы за полтора месяца построили то, на что другим потребовались бы годы?
— Давайте посмотрим, — лишь усмехнулся в ответ.
Меня
Температура здесь держалась около сорока градусов, по сравнению с уличной жарой это казалось почти прохладой, хотя дышать всё равно было тяжело.
Даже в помещении чувствовалось, что мы находимся в самом сердце огненного сектора.
Рабочие, несмотря на условия, продолжали трудиться: маги огня плавили руду, а маги земли формировали слитки и направляли потоки расплавленного металла.
Эти люди едва ли могли называться магами в полном смысле слова. Большинство были «единичками», обладателями самых слабых проявлений дара.
Но даже такие единицы, если их много и они работают сообща, могут создать настоящее промышленное пламя.
До прихода Бадаевых работники трудились в кустарных артелях, добывая руду примитивными методами.
— Сначала они встретили нас в штыки, — рассказывал Пётр, ведя меня между печами. — Чуть не дошло до открытого конфликта. Но твоя идея с надбавкой в двадцать процентов для опытных работников сработала идеально.
Действительно, теперь здесь трудились десятки слабых магов — тех, кто открыл в себе дар не в привилегированных семьях, а в крестьянских избах или бедных городских кварталах.
Они получили минимальное образование и за это расплатились с государством обязательными пятью или десятью годами службы на границе империи.
И вот теперь они здесь, не на фронтире, а на производстве. Оно было организовано по смешанному принципу: команды магов огня и земли работали в тандеме.
Результат превзошёл ожидания: уже сейчас выход железа был на 20% выше среднего, а расход магической энергии сведён к минимуму благодаря рациональному использованию печей.
Это была не просто работа.
Это был прогресс. И он начинался именно здесь.
— Безопасность тоже на уровне, — добавил Николай, показывая систему защитных рун по периметру цеха. — Ни одного серьёзного происшествия за неделю пробных запусков.
Виталий тем временем с профессиональным интересом изучал одну из печей. Его опыт работы с высокотемпературными процессами на водорослевом производстве в Балтийске явно давал о себе знать.
— Можно использовать остаточное тепло для подогрева реактора, — вдруг предложил он, обводя рукой конструкцию. — Это повысит КПД минимум на пять–семь процентов.
Николай мгновенно ухватился за идею:
— Гениально! Почему мы сами до этого не додумались?
Не успел я опомниться, как он уже мчался к чертёжным столам, крича что-то о пересчёте параметров и модификации системы отвода тепла.
Пётр лишь покачал головой:
— Этот парень никогда не ходит, только бегает. Но идея действительно стоящая.
Я наблюдал за этой суетой с лёгкой улыбкой.
Завод ещё не был достроен, но уже жил своей жизнью: кипел идеями, совершенствовался на ходу.