Идентификация
Шрифт:
— Значит, Выборг… — протянул я, чтобы нарушить неловкую тишину. — А что именно ты хочешь там посмотреть, Георг?
— Я не хочу ничего особенного, — почему-то смутившись, начал Георг. — Конечно, крепость… Просто погулять по старым улочкам… Но… — он замялся и продолжил на своем слишком правильном русском. — Я не хотел бы ходить по стандартному маршруту для экскурсий. Я хотел бы посмотреть… Другой Выборг, настоящий. Вы понимаете меня, господа унтер-офицеры? Не тот город, что показывают туристам. Возможно…
Поплавский радостно оскалился. Как всегда во все тридцать два зуба, но эта усмешка у него вышла особенно выразительной.
— О да, не сомневайтесь, ваша све… В смысле, Георг. Очень хорошо понимаем. И обязательно покажем. Дайте только добраться!
— Как бы мне хотелось знать заранее, что именно ты имеешь в виду, Виталик, — пробормотал Корф, слегка поежившись.
— Как что? Именно то, что и хочется нашему дорогому гостю! — Поплавский уселся поровнее и механическим тоном матерого экскурсовода продолжил. — Выборг не такой уж большой, но если знаешь правильные места, там можно отлично провести время.
— Главное, чтобы после этого нам не пришлось выпутываться из очередной истории, — заметил Камбулат, усмехнувшись.
Я многозначительно нахмурился, и он запнулся. Не надо при высоком госте об историях… Совсем не надо.
— О, Истории! — Георг вдруг встрепенулся. — Владимир, скажите, все то, что пишут в Сети — это правда?
Я мысленно застонал.
— Смотря что там пишут, — попытался уйти от ответа я.
— Весь мир видел кадры того, как вы спасаетесь от преследования террористов! — воодушевленно воскликнул Георг. — Вы, Владимир, и вы, Виктор! Вы спасли княжну! Вы — настоящие герои!
Я вздохнул. Ну, хоть не кадры зачистки Красного села — и то хлеб.
— Виталик тоже там был, — пробурчал Камбулат. — Он Щит держал.
— Да? — Георг просиял. — Как это… Круто! Я очень рад, что имею честь быть знаком с вами, господа!
— Взаимно, Георг! — кивнул я. — Но не стоит забывать, что мы не имеем права об этом говорить. Дело государственной важности.
— О, да, да, простите меня, Владимир! Я понимаю! — Георг закивал. — Конечно, мы больше не будем. Я просто хотел выразить свое восхищение вашей беспримерной храбростью и хладнокровием!
— Спасибо, Георг!
Я учтиво склонил голову, Камбулат с Поплавским, кажется, немного покраснели, и только Корф, насупившись, смотрел в окно. Наверное, потому что его храбростью никто не восхищался.
А может, просто хотел есть.
Некоторое время в салоне царила тишина, которую на этот раз нарушил Поплавский.
— Не слишком ли это… ну… — Поплавский поискал нужное слово, — просто для вашей светлости? — он похлопал ладонью по сиденью.
— Вы имеет в виду транспорт? — переспросил Георг, улыбаясь.
— Ну да. Обычно такие
Георг рассмеялся.
— Это было бы… было бы слишком, вы не находите? — он посмотрел в окно. — Помимо того, что я не хочу привлекать к себе лишнее внимание, я еще хочу, чтобы меня воспринимали сегодня как обычного человека, а не как иностранного герцога с титулом.
— Иностранного герцога с титулом, который приехал защищать свою сестру от политических бурь в Петербурге? — невинно уточнил я.
Георг бросил на меня острый взгляд, и я тут же усмехнулся про себя.
Не такой уж ты и простой, брауншвейгский претендент, каким хочешь казаться. Не ожидал подобного вопроса, да?
— Я почту за честь сделать это, Владимир, — справившись с собой, напыщенно проговорил Георг. — Так же, как это сделали вы.
На мгновение сквозь маску учтивости проглянуло что-то настоящее — то ли недоверие, то ли осторожность… А может, самый обычный гонор. Пусть его светлость и являлся главой правящего дома Брауншвейга и Люнебурга, он еще не разменял третий десяток лет.
Со всеми вытекающими.
— Вы уже представлены ее высочеству? — поинтересовался я.
— Пока только официально, — Георг отвел взгляд в сторону.
Ну да. Официально — это значит, просто постоял напротив, глубоко поклонился и сказал пару фраз. Неудивительно: Морозов сделает все, чтобы держать заморского выскочку подальше от своего самого ценного актива. Не удивлюсь, если и инициативу по поручению досуга Георга нашей дружной компании спустил через Разумовского не интриган Мещерский, а сам глава Совета Безопасноти.
Может, он втайне надеется, что мы невзначай угробим и Георга, и всю его разномастную свиту? Учитывая, что каждый раз творится вокруг нашей компашки, совершенно не удивлюсь.
— Однако я очень надеюсь, что у меня еще будет время познакомиться с ней поближе, — торопливо добавил Георг.
И снова я подавил усмешку. Надейся, парень, надейся. Насколько я успел понять чей-то замысел, наша задача как раз и состоит в том, чтобы на более близкое знакомство у тебя попросту не осталось времени.
И мы эту задачу выполним.
Беседа понемногу перетекала в нейтральное русло. Мы вполголоса болтали обо всем и ни о чем, Поплавский отчаянно острил, а за окнами микроавтобуса мелькали заснеженные пейзажи. Когда асфальт под колесами сменился каменной мостовой старого города, и машина затряслась, сбавляя ход, Георг задумчиво произнес:
— Говорят, что это единственный по-настоящему европейский город России.
— Хочешь сказать, что остальные города у нас какие-то неправильные? — с наигранной обидой поинтересовался Поплавский.