Идеология национал-большевизма

Агурский Михаил Самуилович

Еще в 1921 г., в начале нэпа, для интеграции литературы, возникающей вне партийных рамок, был создан журнал «Красная новь» и издательство «Круг». В них печатались в основном писатели-попутчики. Разумеется, народнические национальные тенденции попутчиков были лишь одним из элементов их творчества. В целом литература попутчиков была революционной литературой, принимавшей революцию, советскую власть, но с иной, не обязательно коммунистической точки зрения. В этой литературе отразились самые разнообразные тенденции, что следует иметь в виду при анализе борьбы, начавшейся вокруг нее после того, как партийный журнал «На посту» начал систематическую борьбу против попутчиков.

Оспаривая право попутчиков на существование, напостовцы оспаривали тем самым и право на национальную интерпретацию советской власти. Нельзя утверждать, что борьба против такой интерпретации носила бессознательный характер. Есть много случаев, когда попутчики осуждались именно с этой точки зрения. Вопрос о попутчиках быстро ставится на повестку дня высшими партийными органами, в связи с чем принимается несколько решений на уровне ЦК РКП(б). Их обязательно следует поставить в контекст политики партии по отношению к сменовеховству.

Анализ расстановки сил в борьбе вокруг попутчиков дополняет анализ расстановки сил в борьбе вокруг сменовеховства. Раздел нельзя провести по национальной линии. Попутчиков защищают известные нам покровители сменовеховства: Троцкий, Луначарский, Радек, Мещеряков. Важную роль играет близкий к Троцкому А. Воронский, с целью организации попутнической литературы назначенный в 1921 г. главным редактором «Красной нови» и директором издательства «Круг». Воронский защищал попутчиков в силу своего служебного положения. К ним примыкал Яковлев, о мотивах которого информации у нас не имеется.

В числе противников попутчиков мы видим прежде всего редакцию журнала «На посту», состоявшую из молодых критиков Г. Лелевича (Калмансона), Б. Волина (Фрадкина) и С. Родова. Но не следует думать, что напостовцы были исключительно евреями. Активнейшим напостовцем был И. Вардин (Мгеладзе). На страницах журнала выступали старые русские большевики М. Ольминский, П. Лебедев-Полянский, П. Керженцев, русские писатели А. Серафимович, Д. Бедный, критик В. Плетнев.

Напостовцы требовали централизации литературной жизни, установления жесткого контроля над попутчиками, какой существовал над сменовеховцами. Только при этих условиях, говорили они, можно использовать этих писателей. Пильняк, Вс. Иванов и другие были объявлены контрреволюционерами.

Борьба вокруг попутчиков приобрела новый аспект, когда Троцкий опубликовал книгу «Литература и революция», законченную им в июне 1923 г., через два месяца после XII съезда партии. Среди прочего Троцкий рассматривает в ней прямо и недвусмысленно вопрос о национальных тенденциях попутчиков. Творчество попутчиков, признает он, есть «новое советское народничество». Беря под защиту эту тенденцию, он утверждает, что советская власть национальна в самом существенном. В национальной интерпретации революции Троцкий ориентируется на Петра I, а не на XVII век, апологию которому можно встретить у Пильняка, высоко, однако, оцениваемого Троцким. Но Троцкий противопоставляет Пильняку Блока, которого он считает более глубоким. Блок разрывает с «лубяной Русью», и это для него «святое дело и примирение с Христом». «В этой архаической оболочке, — утверждает Троцкий, — заключена та мысль, что самый этот разрыв не извне навязан, а есть результат национального развития».

Троцкий резко критикует Лежнева за то, что тот хвалил Пильняка за «синтез революции и России». Троцкого это приводит в негодование, ибо, по его мнению, нельзя синтезировать то, что соединено по самой своей сути. Он вообще резко отрицательно относится к Лежневу, но совсем не в силу тех причин, что Зиновьев. Он явно предпочитает Устрялова Лежневу, ибо Лежнев отрицает

идеологию и призывает людей без идеологии к власти. Тем самым Лежнев якобы удаляется от советской власти, а Устрялов и другие сменовеховцы к ней якобы приближаются самим признанием важности идеологии, хотя бы и некоммунистической. Весьма парадоксально со стороны Троцкого это отвержение левого национал-большевизма и признание правого. Был ли Троцкий так уж лев, как это принято считать?

По отношению к русскому национализму этого утверждать нельзя. Он выступает здесь большим прагматиком, чем другие вожди.

Отдельно Троцкий останавливается на литературе, которую он называет литературой «мужиковствующих». К ней он, в частности, относит Клюева и Есенина. Она, по его мнению, ведет свою генеалогию из «славянофильских и народных течений старой литературы». Творчество Клюева с формальной точки зрения. Троцкий оценивал очень высоко. Но его национализм и национализм всех мужиковствующих Троцкий называет «примитивным и отдающим тараканом».

Он усматривает даже благотворное влияние революции на национальный характер современной литературы. Как на пример, Троцкий указывает на частушки Блока, народно-песенные мотивы Ахматовой и Цветаевой, областничество Вс. Иванова, которого он также очень высоко ценит.

Несмотря на критику, Троцкий, без всякого сомнения, узаконивал народничество в советской литературе. Книгой «Литература и революция» Троцкий брал реванш за поражение в вопросе о сменовеховстве. Ею он доказывал, как важно опираться на национальные тенденции в России.

В мае 1924 г. организуется совещание в отделе печати ЦК РКП(б), на котором был заслушан доклад ярого врага попутчиков и страстного борца против всякого национализма И. Бардина. Его поддержала напостовская группа: Лелевич, Родов, писатели А. Безыменский, Ю. Либединский, Д. Бедный, критики Л. Авербах, В. Плетнев, П. Керженцев. Неожиданного союзника они нашли в лице Ф. Раскольникова, известного в прошлом балтийского матроса. Попутчиков защищали Троцкий, Луначарский, Радек, Мещеряков, Воронский, Яковлев и неожиданно Бухарин.

Последний защищал попутчиков, так как был против того, чтобы одной литературной группе давали преимущество над другой. Года через два Бухарин начнет страстную атаку против народнических тенденций в литературе. В 1924 г. он их еще не замечал.

Но главным предметом дискуссии было тогда не это. Речь шла вообще о допустимости в СССР литературы, написанной не со строго партийной точки зрения, равно как и вопрос о централизации литературных организаций. Во всей этой дискуссии незримо, а порой и зримо присутствует проблема допустимости национальной интерпретации советской власти. В итоге по предложению Яковлева принимается решение, предусматривающее снисходительное отношение к попутчикам и отвергающее требование об объединении литературных организаций.

Итак, народническая литература прямо или косвенно получила одобрение ЦК РКП(б). Это было важным этапом в формировании национал-большевизма. Это не было снисхождением к бывшим врагам, как в случае сменовеховства. Открывалась дверь национальным тенденциям внутри советской системы, а по существу, дверь, ведущая в саму партию.

ENFANT TERRIBLE

Тем временем и само сменовеховство становится терпимой частью советской действительности. Сменовеховцы, в т.ч. вернувшиеся из эмиграции, свободно публикуются. Выходят книги Бобрищева-Пушкина, Ключникова, Гредескула, Гуровича. Продолжает выходить «Россия». Литературное приложение к «Накануне» приобретает популярность.