Иди и не греши. Сборник
Шрифт:
Артур покачал головой и с завистью заметил:
— Видал, какая телка? Минимум косметики, никакой экспрессивности, зато какая сексапильность? Это высший класс, я вам говорю.
— Я этого не понимаю, — буркнул Хосе. — Это вешалка какая-то, а не бабца. Какой от нее кайф?
— Это кайф для всяких снобов, — усмехнулся Додик. — А нам надо что попроще, не так ли?
И он помахал рукой из окна девице внизу, что стояла у автобуса. Там была пышная крашеная блондинка с умопомрачительным бюстом.
В приемной
— Я вовсе не та… — начала говорить она, но Ривкин перебил ее, говоря тихо, но очень жестко:
— Тихо, девочка, тихо… Эти парни в моем кабинете пришли по твою душу, их интересуют бумаги Шаронова.
— Но я не понимаю… — пробормотала Настя.
— Они убили его, — сказал Ривкин.
Настя побледнела, почувствовав слабость в ногах.
— Это правда?
— Да, эти парни работают серьезно, — сказал Ривкин, оглядываясь на дверь кабинета. — Сейчас ты сядешь в автобус и поедешь с нашими девочками…
— Но у меня поезд через полтора часа!..
— Тебе оплатят все издержки, — пообещал Ривкин. — Бумаги у тебя?
— Да, — сказала Настя. — И я хотела бы отдать их…
— Ни в коем случае, — прошипел Ривкин. — Бумаги у тебя заберут по дороге. Не волнуйся, тебя доставят куда надо первым классом. Никому ни слова, понятно?
Настя решительно покачала головой.
— Ничего не понятно!.. Я вовсе не желаю участвовать в этих ваших играх…
Тут из кабинета вышел Додик, с подозрением на них покосившийся, и Ривкин заговорил другим тоном:
— Ты берешь меня за горло, деточка, но я согласен… Твоя ставка будет удвоена, и в гостинице у тебя будет номер по высшему классу. Согласна?
Настя глянула настороженно на Додика, пожала плечами и произнесла чуть капризно:
— Но я надеюсь, что все это не пустые слова?..
— Под мое слово можно закладывать душу, — ухмыльнулся Ривкин удовлетворенно.
Настя от этой образности передернулась.
— Торгуетесь? — спросил Додик, закуривая сигарету.
— Уже все решили, — сказал Ривкин. — Все, Лота, ступай, скажи Венечке, что я согласен.
Настя еще раз глянула на Додика, на Ривкина, пожала плечами и пошла к выходу. Ривкин перевел дух.
— Лота, — хмыкнул Додик, провожая Настю взглядом. — Я бы с ней не прочь загудеть куда-нибудь на Канарские острова, а?
Ривкин ухмыльнулся.
— Эта девочка работает на дипломатическом уровне, — сказал он.
— Это видно, — согласился Додик со вздохом. — Пошли…
Настя осторожно спустилась вниз, вышла на улицу, где Веня Давидович с помощью секретарши и двух парней усаживал, регистрировал и успокаивал девушек.
— Вы… кто? — спросила Настю секретарша, которая уже видела ее.
— Ваш начальник назвал меня Лотой, — сказала Настя со вздохом.
— Лота, наконец-то! — воскликнула секретарша. — Венечка, Лота
— Где? — закричал в свою очередь Веня, — давай ее сюда!..
Секретарша подвела Настю к нему, и тот изумленно уставился на девушку.
— Это Лота? — спросил он с подозрением.
— Извините, но так меня назвал ваш начальник, Лазарь Михайлович, — сказала Настя.
— Но вы же не Лота, — сказал Веня. — В чем дело, что это за игры?
Настя глянула на него мрачно.
— Это очень серьезно, — сказала она. — Я должна выехать вместе с вами. Поверьте, мне этого хочется еще меньше, чем вам.
— Ну, почему, — сказал Веня, хмыкнув. — Я вовсе не против приятного знакомства. Знаете, у вас есть свой шарм… Садитесь, если Лазарь распорядился. Потом разберемся.
Настя поднялась в салон, где девушки шумно и суетливо устраивались со своими вещами, и, пройдя вдоль кресел, остановилась у свободного места.
— Здесь не занято? — спросила она у сидевшей там девушки.
Та добродушно улыбнулась.
— Новенькая? Садись, конечно…
Настя поблагодарила ее кивком головы и села, положив сумочку на колени.
— А где твои шмотки? — спросила соседка. — Меня Дианой зовут, а тебя?
— Настя, — ответила Настя.
— Где работаешь? — спросила Диана с интересом. — Я что-то тебя не припомню. В «Космосе» или попроще?
— Попроще, — сказала Настя с вежливой улыбкой.
Веня поднялся в салон и громко спросил:
— Все сидят?
— Сидят, — сказал кто-то, — и ты сядешь в свое время, Венечка.
Девушки рассмеялись.
— Типун тебе на язык, — отвечал Веня. — Все, милочки, мы отправляемся. Все паспорта у меня, бумаги, визы и прочий хлам. По всем вопросам обращаться ко мне или к ребятам.
Рядом с ним поднялись двое его помощников, один белобрысый с прической ежиком, в темных очках, и другой, худой, длинноволосый, с вытянутым подбородком.
— Шурик и Андрюша, — представил их Веня. — Наши ангелы-хранители. Они же водители нашего автобуса, понятно?
— Понятно, — закричали развязно девчонки. — Давай, драйвер, гоу!.. Отправляй, кондуктор!..
— Все, все, мы едем! — объявил Веня и дал знак своим помощникам.
Шурик сел за руль, и автобус тронулся с места.
Лазарь Михайлович Ривкин, который стоял у окна своего кабинета, видя, как автобус выруливает, выбираясь из узкого переулка на широкую улицу, шумно вздохнул и покачал головой.
— Наконец-то, — сказал он. — Сколько они мне нервов вымотали…
— Наверное, это хорошо окупается, — отметил Додик, стоявший рядом.
— Нервами это окупается, — сказал Ривкин с досадой. — Пока проедут до границы, пока перевалятся… В Грузии знаете, как зверствуют? В феврале у нас весь автобус изнасиловали, представляете?