Идите к чёрту
Шрифт:
Не выдерживаю и начинаю рыдать в подушку, чтобы заглушить всхлипы. Я сломалась, любовь меня сломала. Я не должна была поддаваться, должна была и дальше строить стены и огораживать себя от любви. Я должна была выйти замуж за Гейла и принять это как само собой разумеющееся. Ненавижу это противное чувство внутри. Я не знала, что будет так больно. Зачем я только открыла кому-то сердце? Лучше бы дальше продолжала быть черствой и холодной. Было бы не так больно.
Слышу стук в дверь и тихий голос сестры. Через силу встаю и открываю дверь и сажусь обратно на кровать. Прим без слов садится рядом со мной и обнимает меня. Я
– Что случилось?
– тихо спрашивает она и стирает слёзы с моего лица.
– Мы расстались с Питом… - так же тихо отвечаю я.
– Почему?
– Гейл ему чего-то наговорил, и Пит сказал, что нам больше не стоит быть вместе, - дрожащим голосом говорю я. Сестра молчит и заплетает мои волосы. От её действий я успокаиваюсь и перестаю плакать. В душе теперь пусто, никаких эмоций, абсолютно ничего.
– И что ты теперь будешь делать?
– осторожно спрашивает Прим.
– Позволю закончить то, что они начали… - безразлично отвечаю я.
– Они это кто?
– уточняет сестра.
– Мама и Гейл.
– Ты собираешься выйти за него замуж?!
– восклицает Прим и ошарашенно смотрит на меня.
– Мне не оставили другого выбора, - пожимаю я плечами, как будто разговор ведётся вовсе не о моём будущем.
– Но Китнисс, ведь ещё можно… - начинает возражать сестра, но я её прерываю.
– Нет Прим, уже ничего нельзя изменить. Я выйду замуж за Гейла, и уже ничего не сделаешь. Свадьба состоится в назначенный день, - холодно отрезаю я. Прим ничего не отвечает и продолжает расчёсывать мои волосы. Мы молчим около получаса. В такой же тишине Прим расправляет кровать, и мы ложимся спать. Я утыкаюсь носом в подушку, чтобы заглушить рвущиеся наружу всхлипы. Я могу делать вид, что мне всё равно, чтобы никто не видел, как мне больно. Ощущение такое, как будто меня медленно разбирают по кусочкам. И началось это не сегодня, а ещё тогда, когда я потеряла папу. Просто с каждым разом процесс ускоряется, и я боюсь, что в один день, от меня не останется ничего.
На следующий день я до обеда сижу в своей комнате. То ли не хочу, чтобы мама видела, что я плакала, то ли не хочу видеть саму маму. Гейл сегодня в шахтах, так что его я не увижу. Только к обеду Прим вытаскивает меня из комнаты. Я стараюсь не смотреть на мать. Она тоже не спешит со мной заговорить. Мне уже как-то всё равно. Пусть делает что хочет и выдаёт меня замуж за кого хочет.
– Прим, сходи в пекарню за хлебом.-просит она сестру.
– Конечно!-с энтузиазмом отвечает Прим и хватает меня за руку.-Китнисс, ты пойдёшь со мной!
– Что? Нет!-противлюсь я. Мне нельзя туда идти, там Пит. Я зло смотрю на сестру.
– Китнисс, нужна мне здесь.-спокойно говорит мама и впервые я с ней согласна.
– Я боюсь одна идти! А с Китнисс мне ничего не страшно! Ты же меня не оставишь, правда?
– отвечает сетстра и тащит меня в прихожую. У меня нет сил ей сопротивляться. Мама тоже не хочет спорить со своей младшей дочерью. Прим ведёт меня к пекарне, и как я не стараюсь растягивать каждый шаг, мы всё равно очень быстро доходим до нужного места. Мне остаётся только надеется на то, что Пит сегодня не за прилавком. Но мои надежды не оправдались. Как только мы пересекаем порог пекарни, мой взгляд натыкается на столь родные голубые глаза. Прим бодро тащит меня за руку к прилавку.
– Привет, Пит!
–
– Нам булку хлеба!
– Привет, сейчас всё сделаю!
– отвечает Пит и улыбается моей сестре. Она быстро оглядывает себя, а затем пол пекарни, как будто что-то ища.
– Ой, я, кажется, перчатку обронила на улице, я сейчас вернусь!
– говорит она и бросается к двери.
– Прим, стой!
– кричу я, но сестра уже на улице. Вот же хитрюга, она была без перчаток! Старательно отвожу взгляд от Пита.
– Здравствуй, Китнисс.
– подаёт голос парень.
– Здравствуй, Пит, - отвечаю я.
– Ты плакала, - говорит он.
– Нет… - отвечаю я и отворачиваюсь.
– Это был не вопрос, я же вижу, что плакала…
– Тебя это вообще касаться не должно!
– огрызаюсь я. Не хочу жалости с его стороны. Он сам заставил меня плакать, а теперь ещё и что-то говорит.
– Ну конечно, куда уж мне!
– хмыкает он и в комнате снова повисает неловкое молчание.
– Я уезжаю завтра… - тихо говорю я.
– Счастливой дороги, - отвечает Пит, я зажмуриваюсь, чтобы сдержать слёзы. Мы теперь совершенно чужие друг другу люди. Я не успеваю что-либо ему ответить, в пекарню возвращается Прим. Ей хватает одного лишь взгляда, чтобы понять, что её план не удался. Сестра забирает хлеб, и мы молча идём обратно в Деревню победителей.
Я не хочу сейчас думать ни о чём. Любая мысль о нём вызывает боль в моём сердце. Я не думала, что всё будет так сложно. Пару месяцев назад, я вообще не думала, что так может быть. Сейчас же мне ничего другого не остаётся, как только выполнять приказы других. Завтра я уеду в Капитолий, и на следующей неделе выйду замуж за Гейла. Я чувствую боль при одной только мысли об этом, я потерялась, потеряла себя. Теперь моя жизнь в чужих руках и я не смогу ничего изменить.
========== Часть 25 ==========
Эффи уже который раз повторяет нам расписание. Я не слушаю её. Мои мысли далеки от разных приёмов, интервью и репетиций свадьбы. Я могу думать только об одном. Он не пришёл. Его не было на станции. Я зря выискивала его в толпе совершенно незнакомых мне людей. Он не пришёл попрощаться. Наверное, так и должно быть, ведь мы теперь чужие, верно?
Не могу, не могу! Не выносимо думать об этом. Всё было так хорошо и в один момент всё рухнуло. Всё чем я дорожила, всё, за что я так усердно боролась. Чёрт, да как так? Нет уже сил, даже размышлять на эту тему. Я устала. Устала от бесконечных ссор с мамой, от безрезультатных ссор, от ненависти, от борьбы за счастье. Пусть делают что хотят, теперь я не буду сопротивляться. Ты ошиблась, Эффи, удача никогда не бывает на моей стороне!
Пытаюсь отогнать от себя грустные мысли и переключаю внимание на свою сестру. Прим жмётся ко мне и немного боязливо, но с восхищением в глазах оглядывается по сторонам. Конечно, Капитолий как всегда постарался. Столы в поезде ломятся от еды. Всё вокруг роскошное и богатое. Может первый раз это и производит впечатление, а потом от всего этого начинает тошнить.
Прим впервые едет в Капитолий. Если честно, я меньше всего хочу, чтобы моя сестра вообще туда ехала. Мой маленький утёнок, её чистую и светлую душу не должен осквернять Капитолий. Не буду вдаваться в подробности, кто там был, тот меня поймёт.