Идите к чёрту
Шрифт:
– Нет, ты что-то удумала!
– не отстаёт он.
– Да с чего ты взял?
– Да ты улыбаешься как умалишённая!
– отвечает Цинна и на секунду задумывается.
– Китнисс! Даже не думай об этом!
– восклицает он, когда догадывается, о чём я думаю.
– А что я? Я ничего!
– отмахиваюсь я и строю невинные глазки.
– Китнисс, я тебе этого сделать не дам!
– Интересно как ты мне помешаешь?
– фыркаю я.
– Ну, для начала сделаю твоё платье огнеупорным, и лично буду следить за тем, чтобы ты даже близко к огню не подходила!
– Подумаешь, я всё равно убьюсь после свадьбы!
– я начинаю нервно посмеиваться от собственных слов.
– Ооу, кажется у кого-то, что-то не туда встало в голове!
– Цинна подходит ко мне и обнимает меня за плечи.
– Пойдём внутрь, свежий воздух тебе на пользу не идёт!
– стилист ведёт меня к лестнице, я ещё сильней начинаю смеяться. Цинна волоком тащит меня вниз с крыши. Я уже не могу разобрать, что я делаю, смеюсь или плачу. Слёзы скатываются по щекам, я закрываю лицо руками и продолжаю истерически смеяться. Дикий, чуждый мне смех, он пугает меня, но я не могу ничего с собой поделать и продолжаю, смеётся.
Цинна садит меня на диван и наливает стакан воды. Я машу головой, продолжая закрывать лицо руками. Смех смешался с всхлипами, ладони уже мокрые от слёз.
– Не могу, я больше не могу так!
– кричу я и, прижав ноги к груди, обхватываю их руками.
– Знать, что я навсегда заперта в клетке, знать, что я просто кукла в чьих-то жестоких играх! Не могу каждый раз терпеть эту боль, я не смогу жить с человеком, которого я ненавижу! Убейте меня! Разве так будет не проще?! Почему вы не позволяете мне умереть? Почему отбираете право даже на это?!
– кричу я и раскачиваюсь из стороны в сторону. На мои крики все сбегаются в гостиную. Слышу чьи-то голоса. Их много, я не могу разобрать, кому они принадлежат, слышу только свои всхлипы и тихо скулю, уткнувшись носом в коленки.
Чувствую, как чьи-то сильные руки обнимают меня. Прежде чем я начинаю сопротивляться, улавливаю запах алкоголя. Хеймитч, с ним я в безопасности, если то, что творится вокруг, можно так назвать.
– Тихо, тихо, всё хорошо!
– успокаивает меня мужчина и гладит по волосам.
– Убей меня!
– сквозь всхлипы прошу я и сильнее прижимаюсь к нему.
– Ну, уж нет, чтобы я совсем один здесь остался?!
– пытается отшутиться Хеймитч, я судорожно хватаюсь за его рубашку.
– Пожалуйста… - сиплым от слёз голосом прошу я. Чувствую лёгкую боль в плече. Мне что-то вкололи, надеюсь что яд. Моя хватка слабеет, глаза закрываются, ошиблась, это простое успокоительное. Хеймитч аккуратно кладёт меня на диван и укрывает пледом. Последнее что я слышу это несколько встревоженных голосов и крик моего ментора.
– Да я вам и без всяких диагностик скажу, что у неё нервный срыв! Вы что действительно настолько глупы, раз не понимаете, что скоро будите носить ей мандарины в психушку?!
– это последнее что я слышу, перед тем как отключаюсь.
***
Чувствую лёгкое прикосновение к своим волосам. Это действие такое заботливое, успокаивающее, что мои губы невольно расплываются в улыбке. Я дома в Шлаке, с Питом. Мы вместе и нет никого, кто бы мог помешать нашему счастью.
С улыбкой на лице открываю глаза и вижу Прим. Сестра тревожно смотрит на меня. Я приподнимаюсь на локтях.
–
– удивлённо спрашиваю я. Прим молчит и опускает глаза в пол.
– Где он?
– повторяю я свой вопрос.
– Китнисс, он в двенадцатом, - отвечает сестра, и я непонятливо смотрю на неё, а затем оглядываю комнату. Я не дома, не в двенадцатом, не с Питом. Я в Тренировочном центре, в Капитолии с Гейлом. Судорожно хватаю ртом воздух, чтобы не расплакаться.
– Сколько времени?
– спрашиваю я дрожащим голосом. Прим не успевает даже рта открыть, как её прерывает голос матери.
– Китнисс, дорогая, ты очнулась!
– радостно вскрикивает она и подбегает ко мне. Заботливо убирает прядь моих волос. Я вжимаюсь в угол дивана и прижимаю руки к груди.
– Не трогай меня!
– шиплю я. Мама, немного помедлив, убирает свою руку и поджимает губы.
– Тебе лучше сейчас не вставать, - спокойно отвечает она и уходит. Вижу, как по коридору идёт Гейл, и быстро закрываю глаза. Вот только его мне не хватало! Слышу, как он подходит к нам с Прим.
– Ещё не проснулась?
– спрашивает он. Прим, скажи, что нет, скажи, что нет! Пожалуйста!
– Нет, она ещё спит, но мама сказала, что она скоро проснётся!
– отвечает Прим, и я мысленно благодарю Прим и расслабляюсь.
– Может, ты хочешь отдохнуть, я посижу с Китнисс!
– предлагает он. Только не это! Пусть идёт туда, откуда пришёл, а лучше и ещё куда подальше!
– Да, нет, что ты?! Я вовсе не устала! Да и к тому же, когда Китнисс очнётся, будет лучше если я буду с ней, чтобы не вызвать у неё истерики, - врёт Прим.
– Как хочешь!
– отвечает Гейл. Хоть я и не могу его видеть, но могу поклясться, что он сейчас пожал плечами. Я слишком долго с ним знакома и хорошо выучила его привычки. Парень убирает прядь моих волос за ухо и целует меня в лоб. Еле сдерживаюсь, чтобы не скривиться. Тоже мне, принц нашёлся. Он уходит, облегчённо вздыхаю и открываю глаза.
– Спасибо!
– благодарю я Прим и обнимаю сестру. Она обнимает меня в ответ.
– Обращайся!
– непринуждённо говорит она, и мы начинаем, смеяться.
– Тебе вчера понравилось на празднике?
– спрашиваю я. Прим была звездой вечера. Наверное не было ни одного Капитолийца, который бы не сфотографировался с ней. Здесь мою сестру просто обожают.
– Да, правда народу было многовато!
– отвечает она.
– Это ещё мало! Представляю я, что будет твориться на свадьбе!
– отвечаю я. А может поджечь и особняк тоже? Помирать так вместе, дружной компанией.
Мы около получаса просто сидим и болтаем с Прим. Вскоре к нам присоединяется Цинна. Я проспала не долго. Сейчас только обед. Наша тренировка уже прошла. На удивление Эффи не причитает по этому поводу и лишь заботливо спрашивает смогу ли я завтра пойти. Может это только знак вежливости, а может она и вправду волнуется за меня. Сегодняшний день объявлен выходным для нас. Отменили тренировки и какой-то незначительный приём. Сегодня я могу расслабиться, хотя это громко сказано.
Мне не дают самостоятельно сделать и шага. Со мной всё время кто-нибудь находится. Даже в туалет сходить без со провожатых не дают. Интересно, чего они опасаются? Того, что я могу наложить на себя руки? Возможно, они правы. После ужина, я незаметно ускользаю на крышу.