Идол
Шрифт:
– Отбрось это в сторону, - продолжает он.
– Тебе удалось снова вернуть «Килл-Джон» в центр внимания, хоть и не тем, что группа вновь объединилась, а скорее грустной шуткой о том, что Киллиан Джеймс взорвался от ревностного гнева, так как Марло, новая сексуальная - молодая - восходящая звезда, распускал руки рядом с какой-то телкой.
– Эй, - я делаю шаг ближе.
– Не называй так Либби.
– Не я назвал ее так. А они.
– Думаешь, мне стоило просто оставить всё это дерьмо?
– Нет. Если бы я был
– Дерьмо, - упирая руки в бедра, я наклоняю голову и пытаюсь успокоить дыхание.
– Как?
Скотти не размышляет ни секунды.
– Убери ее из тура.
– Нет, - мой громкий ответ отдается эхом по коридору.
– Она подумает, что мы ее наказываем.
– Это просто вопрос твоего страха и ее эго. Реальность такова, что она будет несчастна от всех этих появившихся предположений, вы двое постоянно будете под микроскопом. Однакоесли бы она была сама по себе…
– Сама по себе?
– Люди уже любят ее. Сотрудники Бренны обрабатывают сотни запросов в день насчет Либерти. Это ее момент для того, чтобы вырваться. Так позволь ей, пока она на пике.
Я не хочу соглашаться. Всё во мне кричит в знак протеста. Если она уйдет, я потеряю ее. Мой страх такой простой. Но это не призыв к действию. Дело не в Скотти, а в Либби.
Я знаю это, и всё равно идея о том, чтобы отправить ее на съедение волкам, вызывает у меня озноб. Я хочу, чтобы она сияла, и хочу обнять ее и держать рядом.
– Сегодня утром, она попросила меня поговорить, - говорит Скотти.
– Она согласилась позволить мне раскручивать ее. Также Либби попросила меня подумать, может ли она как-то упростить всё для тебя.
Это не должно ощущаться словно предательство, но ощущается. Не то, что она хочет попытаться или помочь мне найти выход, а то, что Либби обсуждала подобное со Скотти, а не со мной. У меня нет опыта в отношениях, но я определенно убежден, что обсуждение жизненных решений является их ключевым компонентом.
Мое сердце ноет чуть сильнее, внутренности сжимаются, как во время похмелья. Мне хочется иметь больше времени наедине с Либби, вдали от всего мира. Но этого не случится. Я хочу поступить так, как будет правильно для нее, но мне едва ли это удается.
– И что ты ответил ей?
– Я сказал ей, чтобы она покинула тур.
– Боже, ты такой уебок, но почему?
– Я реалист. И думаю, она понимает это.
Моя челюсть болит от того, как я сжимаю зубы.
– Если она хочет сделать это, я не собираюсь удерживать ее. Я уже говорил тебе это.
– Да, знаю. Проблема в том, братан, что она не хочет оставлять тебя.
Я бы обрадовался этому, если бы не хреновое ощущение, что ее удерживает
– Она сильная, Скотти. Но пока не очерствела. Я не хочу, чтобы ее разбили до того, как у нее даже будет шанс расцвести.
– Я планирую поддерживать ее, если это тебя утешит, - взгляд Скотти спокоен, уверен.
– Жюль сможет управлять повседневными вопросами вашего тура.
Жюль, помощник Скотти, замечательный парень. Но в данный момент меня вообще, на фиг, не волнует тур. Откашливаясь, я подыскиваю слова.
– Защити ее, - прижимаю руку к глазам, чтобы облегчить сильную пульсирующую боль.
– Это всё, что меня волнует.
Следует молчание. На этот раз ледяной человек исчезает. И его место занимает Скотти, с которым я познакомился много лет назад, - тот молодой панк, жаждущий славы, тот, кто присматривал за Джаксом, когда он пытался взять в руки свою жизнь. Этот Скотти - мужчина, за которым вы последуете куда угодно, потому что знаете, что он прикроет вас.
Кажется, эти жуткие голубые глаза могут сжечь решимостью.
– В жизни нет гарантий. Я не могу обещать тебе, что мир не попытается пережевать Либерти и выплюнуть. Но женщина задает мне жару на постоянной основе. А я заставлял плакать взрослых мужчин.
Несмотря на мое дерьмовое настроение, я чувствую, что хочу улыбнуться.
– Мой любимый случай, когда разрыдался владелец The Lime House.
Скотти прищуривает глаза, вспоминая это с торжеством.
– Полный мудак, - выражение его лица снова становится нейтральным.
– Как ты и сказал, она сильная. И у нее есть я.
На языке Скотти это значит, что у нее есть самые лучшие шансы пробиться в этом бизнесе. И всё же тяжесть все еще наполняет мой живот, потому что у нее не будет меня. Если я сделаю то, что нужно сделать, и отпущу ее.
Головная боль угрожает расколоть череп. Я собираюсь позволить Либби уйти. Отпустить ее на свободу.
Напряженно сглатываю и киваю.
– Я поговорю с ней.
Глава 26
Либби
Я свернулась калачиком на диване в нашем номере, играя на гитаре, когда наконец-то вернулся Киллиан. Откинув голову назад и глядя в никуда, он прислоняется к двери на долгую минуту. Его тело напряжено, отчего он кажется почти что тощим. Мне хочется подойти к нему, притянуть поближе к себе. Но он отталкивается от двери и направляется в мою сторону.
– Всё в порядке?
– спрашиваю я, ставя гитару рядом, когда он присаживается передо мной на низкий журнальный столик.