Идол
Шрифт:
Синие круги обрамляют его глаза. Его челюсть покрывают царапины там, где ударил Марло, а на его руку наложена шина. Вина ударяет мне прямо в сердце.
Киллин вздыхает и наклоняется вперед, располагая голову на моем плече, его руки перемещаются к моим бедрам. Я мгновенно обнимаю его и глажу по спине. Мы сидим в тишине, пока он глубоко и медленно выдыхает.
– Дерьмовый день, куколка.
– Ага, - соглашаюсь я, мое горло сжимается.
Он целует меня в шею, нежно прижимает губы, а затем садится ровнее. Его
– Говорил с представителями звукозаписывающей компании.
Я тоже сажусь ровнее.
– Они устроили тебе взбучку?
– Пытались, - он пожимает плечами.
– Они расстроены дракой. Но это было ожидаемо.
– Мне так жаль...
– Нет, - перебивает он.
– Не начинай снова. Мы оба знаем, кто виноват, и тот ублюдок не покажется рядом с тобой снова.
– А от этого хоть сколько-нибудь легче?
Киллиан устало и тихо вздыхает.
– Думаю, нет, - он фыркает с отвращением.
– Они хотят, чтобы отныне я вел себя как можно лучше.
Мои пальцы кажутся холодными, и я вытираю влажные ладони о бедра.
– Киллиан...
– Ты разговаривала со Скотти, - тень боли отражается в его глазах, затуманивая их.
Килл не спрашивает у меня, о чем мы говорили. Очевидно, ему это уже известно.
Я откашливаюсь.
– Ты расстроен.
Он улыбается, но совсем не весело.
– Нет, Либби. Я горжусь. Это великолепно. Следующий логичный шаг, и ты его сделала, - его большие руки оборачиваются вокруг моих коленей, слегка сжимая.
– Здорово. Я рад за тебя.
– Ты не выглядишь счастливым, - указываю я.
Мое сердце начинает биться с тошнотворным ужасом, и даже не знаю почему.
Взгляд Киллиана скользит в сторону, его зубы сжимают нижнюю губу.
– Мне просто жаль, что ты пришла к нему, а не ко мне.
– Знаю. Прости, - я касаюсь его руки и понимаю, что она холодная.
– Я хотела услышать другую точку зрения. А ты продолжал говорить, что всё в порядке, что я не должна волноваться. Но всё не в порядке. И я волнуюсь. Я хочу тебе помочь.
Киллиан слушает всё это с таким выражением, которое я не могу прочесть. Возможно, это сожаление? И, безусловно, боль. Но его голос ровный, когда парень нарушает молчание.
– Скотти считает, что теперь ты должна начать работать с ним. Говорит, это твое время вырваться на свободу.
– Так он и сказал, - произношу неспешно.
– Но тур продолжается.
Киллиан сжимает свой затылок, его рука изгибается. Он не встречается со мной взглядом.
– Тур направляется в Европу. И никто не станет задавать вопросы, если тебя там не будет.
Никого это не будет волновать. Потому что на самом деле я всё равно не часть «Килл-Джон». Я знаю это. И никогда не хотела пробить себе путь в их группу. Но от этого всё равно не утихает тот осколок боли, что колется у меня в груди.
Мне нужно взять себя в руки. Я
– Нет, думаю, нет, - ненавижу то, как мой голос надламывается.
Он кивает, действуя медленно, словно прикладывает усилия.
– Скотти может начать работать с тобой в Лос-Анджелесе. С завтрашнего дня.
Мои внутренности скручивает.
– Завтра?
Святое дерьмо, меня передают из рук в руки: проблема, которую заметают под ковер. Одно дело - взять проблему под контроль, но совсем другое дело, когда Киллиан и правда соглашается со Скотти. Это тревожит.
И всё же я должна спросить:
– Ты этого хочешь?
Киллиан резко смотрит на меня.
– Дело больше не в том, чего я хочу, - он позволяет рукам упасть вниз, и на мгновение я думаю, что Килл протянет их ко мне. Но он оставляет свои ладони неподвижно лежать на коленях.
– Дело в том, как лучше для тебя. Для группы. А для тебя будет лучше поступить сейчас именно так.
– Но ты этого хочешь?
– восклицаю я, не отступая.
Киллиан, кажется, бодрится. Когда он поднимает голову, его глаза ясные.
– Ага, Либби, это то, чего я хочу. Думаю, ты должна уехать.
Тошнота наполняет живот. Боже, сколько раз мама предупреждала меня? Музыканты не колеблются, когда жизнь становится труднее. И если они стопорятся на месте ради кого-то, то потом сожалеют об этом. Я поднимаюсь на ноги.
Он пытается схватить меня за запястье.
– Либс...
Я стряхиваю его руку и натянуто улыбаюсь.
– Я в норме. Мне надо постоять. Ноги занемели, - я иду к окну, где дождь струится ручьями, размывая пейзаж и делая всё серым.
– Хороший план, - удается произнести мне.
– Самый лучший план.
Он молчит, и я рискую бросить на Киллиана взгляд. Лучше бы я этого не делала. Жалость искажает его черты. К черту. Мои пальцы сжимают тяжелую штору. Он отсылает меня. После всех уговоров, после приказа приехать и присоединиться к нему, он отправляет меня на хрен, когда всё летит в тартарары.
– Я могу поехать с тобой ненадолго, - говорит он.
– Помочь тебе начать.
Предупреждение Джакса всплывает в голове. Киллиан поставит меня превыше всего. Хоть и ясно, что он хочет, чтобы я уехала, его верность всегда толкает парня на благородство. Я - корень проблемы. Так что отказываюсь добавлять еще больше дерьма, отрывая Киллиана от его жизни, его обязательств.
Киллиан имел смелость подтолкнуть меня к жизни, которую я жаждала, но не хотела этого признавать. Теперь я могу сделать это ради него и уйти с достоинством. Комок в горле достигает эпического размера. Я судорожно сглатываю, умоляя себя не плакать.