Иешуа, сын человеческий
Шрифт:
И не успел еще закрыть рот свидетельствующий, как к кафедре своей встал обвинитель:
— Се недопустимо! Назаретянин виновен в кощунстве и в отступничестве от законов Моисея! Он заслуживает определенной по такому обвинению кары — побитию камнями до смерти! И еще один страшный грех на нем: он исцелял в субботу! Он, как утверждают праведные, в Вифании в субботу же воскресил Лазаря! Не это ли отступничество?! За это тоже — смертная кара.
Защитник встал к кафедре своей, собираясь сказать свое слово, но Иисус опередил его.
— С позволения первосвященников я отвечу сам, — склонил голову перед столом председательствующего в суде. — На все вопросы, на все свидетельствования.
— Разрешается, — снизошел Каиафа, чем вызвал явное недовольство своего тестя, который даже шепнул что-то Каиафе на ухо, и мимо Иисуса
— Бог, создав человека по образу своему и подобию, вдохнул в бренное тело Дух. Он и есть единственная бессмертная субстанция в бесконечном пространстве и времени. Тело же наше смертно, изменчиво, мимолетно. Душа же человека в руках самого человека, если он покоряет ее, поднимается над ней, следуя заповедям Великого Творца: наполняйте землю и обладайте ею, и властвуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся на земле. Вот, человек троичен, несущий в себе мир божественный — Дух, мир человеческий — душу, мир естественный — тело. Он, созданный по образу и подобию Великого Творца, есть тело Бога, Всемирного Разума, соединяющий в себе Отца, Мать и Сына, — сущность, субстанцию и жизнь. Вот почему человек, образ и подобие Бога, может стать его Живым Глаголом. С благословения Бога. А Бог благословил меня во чреве матери моей, посвятившей меня Ему.
Иисус сделал небольшую паузу, чтобы перейти от философствования к конкретности и в то же время, чтобы не помешали ему каким-либо ненужным вопросом, сбивающим с толку, торопливо потер лоб ладонью и продолжил.
— Все уважаемые члены синедриона хорошо знают, что школу пророков Израиля основал Самуил… Сам-у-ил — Внутреннее сияние Бога. Да, отец Самуила — Елкан. Но мать, зачавшая его по воле Божьей, озарилась плодом его и видела в зачатии Сущность самого Бога. Не то ли отнести можно и ко мне? Посвящая меня в назареи, матерь моя вверила меня Господу, Отцу Небесному, дабы благословил он посвящение и в мире появился бы пророк. И кто скажет, что посвященный Богу не есть сын Божий?
Вновь пауза, дабы начать ответ на вторую часть обвинения. На этот раз тоже не очень долгая.
— Каждый праведник скажет, что Господь наказывает человека лишь за грехи его. Господь насылает на грешников немощи и болезни. И если Отец Небесный благословил меня исцелять страждущих, не значит ли это, что благословен я и отпускать грехи, исцеляя недуги, за грехи полученные?
Каиафа строго:
— Что скажет защитник?!
Первосвященник не мог не оценить логику в рассуждениях Иисуса из Назарета, его манеру обращаться к Священному Писанию напрямую, что делает его слова еще более убедительными, поэтому он и перебил Иисуса, надеясь на то, что адвокат даст повод запутать обвиняемого. Иначе Каиафа поступить не мог, чтобы не вызвать недовольства тестя, но главное, — недовольство прокуратора, следствием которого вполне может быть отрешение от поста первосвященника:
— Слушаем твое слово, адвокат.
— Пока мое слово будет лишним, — ответил защитник, понявший уловку первосвященника, но решал все же не сжигать мосты, а дать ему надежду. — Я скажу его, когда обвиняемый объяснит, отчего не придерживается субботы.
Для Иисуса тоже все ясно, и он с благодарностью воспринял ловкий шаг защитника. Заговорил с еще большей уверенностью:
— Завет Господа каков? Шесть дней делай дела твои, а в седьмой день покойся, чтобы отдохнул вол твой и осел твой, и успокоился сын рабы твоей и пришелец. Но не сказано: не ударь палец о палец, если возникнет необычное. И еще заповедовал Господь: шесть дней работай, а в седьмой день покойся; покойся во время посева и жатвы. Запретив сеять и жать в день субботний, не сказал же Господь ни о чем другом. Как поступит пастух в субботу, если вдруг овца его угодит в яму! Не вытянет ли он ее из ямы, дабы не погибла она? Если он отступит от буквы Закона, но никак не от духа его. Повторю: покойся, не есть не свершай ничего. Даже не готовь пищу для себя? Просто не делать того, что можно отложить на другой день, но главное, дай
— Твое слово, защитник?
— Иисус из Назарета сам оправдал себя. Мое слово одно: по свидетельству о субботе Назаретянин не виновен.
Гордый своей смелостью и решительностью пойти поперек воли первосвященника, адвокат воссел на свою скамейку.
Иисус тоже гордился собой, своей верной аргументацией в свое оправдание. Он понимал, что по первым свидетельствам при любом лицемерии обвинить его члены синедриона никак не смогут, но понимал он и то, что впереди более сложная борьба. Расслабляться никак нельзя. И главное, не перейти к обычной своей манере, когда главная мысль укрыта в иронической фразе, в нравоучительной притче. Что нужно толпе, то никак не приемлют синедрионцы. Только через Священное Писание обелять себя, показывая, насколько оно иногда ложно трактуется фарисеями и саддукеями, и в то же время не отходить от своей идеи, от веры любви и милосердия, от веры в Царство Божье на земле для нищих и обездоленных.
Он так и вел свою линию, отвечая все на новые и новые обвинения свидетелей, которые горячо поддерживал обвинитель.
Впрочем, ничего неожиданного для Иисуса не возникало. Все повторялось, как в городах Геннисаретской долины, в которых приходилось ему дискутировать с перворядными. И те, и эти будто от одной матери и имеют одни и те же мысли в головах своих.
Как хорошо, что он прошел как бы школу в тех синагогах, прежде чем прибыть в Иерусалим.
Правда, не на такой диспут с фарисействующими рассчитывал он, на многолюдный, а не перед лицом лишь членов синедриона да малой толикой служителей Храма. Но что делать? Выше головы не прыгнешь…
И вот последний, самый, пожалуй, главный пункт его разногласий с фарисеями и саддукеями, краеугольный камень его религии, его идеи равенства и братства на всей земле под дланью единого для всех Отца Небесного — религии любви и милосердия.
Сам Ханан вопрошает, не доверяя ни лжесвидетелям, ни даже своему зятю. Вернее, не вопрошает, а внушает:
— Ты утверждаешь, будто проповеди твои не отступают от Священного Писания, от Пятикнижья Моисея и Пророков, сам же проповедуешь народу, не только избранному Господом? А сказано Господом: «Если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов: ибо Моя вся земля…»
— Доскажи, первосвященник, остальные слова Завета Господа, — не задержался с защитой Иисус. — Или, если позволишь, я это сделаю сам? — он не стал дожидаться согласия Ханана, хотя и понимал, что вызовет недовольство истинного первосвященника. — «А вы будете у Меня царством священников и народом святым…». Вдумайтесь в этот Завет: царство священников. Священников Единого Творца для всей земли. Вспомните еще один Завет Господа Моисею: один устав будет у вас, как для пришельца, так и для туземца. Даниил, проповедуя, говорил: царство же и власть и величие царственное во всей поднебесной дано будет и роду святых Всевышнего, которого царство — царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться ему. Моя же заповедь не о повиновении от силы, а о повиновении от слова. В этом я вижу великую силу великих свершений в грядущем. Я говорю: как новорожденный находит в темноте грудь матери своей, так и народы найдут истину. Наступит на земле Царство Божье, где все будут равны в делах своих, а слово Отца Небесного понесет избранный им народ по всем странам, по всем землям.