Иггинс и К°

Бюр Рене

Дверь открылась. Вошел рослый широкоплечий мужчина. Он поклонился, внимательно посмотрел на моего посетителя и сказал:

– Доктор Данблез, ваш сын не убивал капитана де Лиманду. Я с изумлением смотрел на старика. Так это отец Жака Данблеза! Зеленоватая бледность разлилась по его лицу. Он сжимал руки, точно старался сдержать волнение.

Мужчина перевел взгляд на меня и указал на револьвер, который я, как дурак, все еще держал направленным на Данблеза.

– Небезопасно, – сказал он.

Это был колосс с такими плечами, что легко мог взвалить на

них быка. Но узкие бедра и талия выдавали в нем спортсмена. А ручищи! Огромные, поросшие густыми волосами, ну просто форменные молотки, которыми можно прихлопнуть человека, как муху.

Я бросил револьвер на стол и с тревогой взглянул на гиганта. Густые растрепанные волосы свисали до носа. Гладко выбритое лицо, обвислые щеки, проваленный рот и мясистый подбородок, похожий на галошу. Тусклые невыразительные глаза.

Старик тоже разглядывал незнакомца. На нем был обтягивающий его спортивную фигуру костюм в крупную клетку какого-то грязно-желтого оттенка, довольно безвкусный. Слишком узкие брюки вздувались на коленях безобразными пузырями. Обут он был в желтые башмаки, неподражаемые американские башмаки на двойной, тройной, черт его знает, на какой подошве. Но какие маленькие ноги у этого гиганта! Женские ноги!

– Валлорб? – вопросительно произнес мужчина.

– Да, – ответил я. В горле у меня пересохло.

Он опустил подбородок. Казалось, челюсть его до сих пор была сведена судорогой, а теперь расслабилась. Незнакомец плюхнулся в кресло и вытянул ноги.

Хлопнула входная дверь. Через минуту в комнату вошел Дальтон.

– Вы уже здесь, – улыбнулся он гиганту. – Представляю вам своего друга Валлорба.

– Знаю.

Он опять подобрал подбородок.

– Дальтон, а это доктор Ренэ Данблез, знаменитый ученый, почетный член Академии наук.

– А! – удивился Поль.

Он с любопытством стал рассматривать старика, который невозмутимо следил за этой неожиданной сценой.

– Меня еще не представили, – сказал гигант.

– Как, – обратился ко мне Дальтон, – ты его не знаешь?

– Нет, – усмехнулся мужчина.

– Вы… – начал я.

– Иггинс, – опередил меня он.

Доказательство – сосновая иголка

Воцарилось молчание.

Значит, этот широкоплечий мужчина с непроницаемым лицом и огромными ручищами – Иггинс!

– Ну-с, – наконец произнес Данблез, точно продолжая разговор, прерванный приходом Иггинса и Дальтона, – так это вы Иггинс?

Не обращая внимания на его вопрос, Иггинс тяжело поднялся с кресла.

– До свидания, – он пожал руку Полю и попрощался со мной движением подбородка.

И этот странный человек ушел. Старик бросился было за ним, но Дальтон остановил его, заставив сесть.

– Подождите, доктор Данблез.

– Негодный шарлатан! – шипел Данблез. – Что здесь? Ловушка? Чего вы от меня хотите? Отпустите меня!

– Не волнуйтесь, доктор, – улыбнулся Дальтон. – Вы пришли, чтобы повидаться со мной? Неужели вам нечего сказать мне?

– Молчите! Кто вы такой? Полицейский шпик! Что вы хотите от моего

сына? Что вы хотите от нас? И не курите, черт возьми!

– Успокойтесь.

– Я спокоен, – сказал старик, побелев от гнева. – Значит, одной официальной полиции мало для того, чтобы нас изводить? Нужно пустить по следу еще наемную шайку?

– Мне казалось, что Иггинс…

– Он осел!

– Послушайте, доктор Данблез, хватит! Вы разнервничались, я понимаю. Но не продолжайте в том же духе. Мы ни за вашего сына, ни против него. Наша цель – найти преступника, и мы этого добьемся.

– Мой сын невиновен.

– Надеюсь. Я бы даже сказал: верю. Видите, я с вами откровенен.

– Что мне за дело до этого?

– Все говорит о том, что Жак Данблез невиновен ни в одном из приписываемых ему преступлений. Мне кажется, господин Данблез, что вы должны помочь нам или, если хотите, разрешить нам помогать вам. Оставьте этот враждебный тон и давайте поговорим по-дружески.

Старик колебался. После долгого размышления он сказал:

– Хорошо.

Данблез сел, заложил ногу на ногу и снова спрятал руки в рукава пальто.

– Вы сказали, – голос его звучал холодно и сухо, – что мой сын невиновен. Почему же следователь придерживается иного мнения?

– Вы не хуже меня знаете, что полиция должна найти виновного. За неимением лучшего арестовали Жака Данблеза. Его отпустят, как только отыщут истинного убийцу.

– Но вы говорите, что Жак невиновен, а полиция, кажется, пришла к другому убеждению. Значит, у них есть основания так считать.

– Нет.

– То есть?

– Пока что ваш сын – только обвиняемый, и мы имеем право обсудить все спорные пункты обвинения. Итак, в чем оно состоит? Следователь подозревает Жака Данблеза в убийстве сенатора, его дочери и неизвестного мужчины – полиция условно именует его англосаксом, – труп которого был обнаружен в кабинете Пуаврье. На какие доказательства опирается обвинение? На то, что англосакс убит из браунинга.

– Но следователь уверен, что Жак убил еще и капитана де Лиманду! Около его трупа найден браунинг Жака…

– О капитане мы еще поговорим. Но неужели из того, что некто был убит выстрелом из браунинга, следует, что все убитые являются жертвами этого преступника? Известно только, что в англосакса стреляли из браунинга. Самого оружия никто не видел.

– А сенатор и мадам де Шан?

– Они убиты из другого револьвера. При чем здесь Жак Данблез? Неужели он явился на виллу с тремя револьверами?

– А что он делал в ночь убийства?

– То, что хотел.

– Но почему он молчит?

– Это его дело.

– Утверждают, что Жак убил сенатора и его дочь, чтобы завладеть своими письмами.

– Ради какой-то интрижки с актрисой устраивать бойню? Он же не сумасшедший!

– Но послушайте, – не унимался Ренэ Данблез, – что касается убийства капитана де Лиманду, то здесь следствие располагает неопровержимой уликой: возле трупа найден браунинг Жака!

– Это не доказательство, – холодно сказал Дальтон. – Оно опровергается сосновой иголкой.