Игра без читов
Шрифт:
Сама причина переполоха оказалась чуть дальше, в нескольких метрах от частокола: похоже, стрелка откинуло туда ударной волной. Рылграг вальяжно направился к распластавшемуся на земле, чуть дёргающемуся телу в садистском предвкушении. Он знал, что заклинание, которым воспользовался его шаман, ни в коем случае не убьёт жалкого хюмана: лишь обезвредит, нанеся незначительный урон.
Всё оказалось именно так, как он и думал.
Стрелок был крупноват для обычной хюманской особи. Имел длинные волосы, которые успела тронуть седина, и густую бороду. Будучи
Рылграг припал на колено, протянув руку к валяющемуся тут же бластеру, до которого стрелок пытался дотянуться трясущимися пальцами. Покачал головой, оглядывая вещицу:
– Знатное оружие. Чуть не убило моего шамана. Себе оставлю.
– Протянув бластер тут же принявшему его воину, вождь посмотрел в глаза бесстрашно ответившему ему взаимностью снайперу. И загоготал.
– Ты подстрелил двух моих воинов. Ты достойный хюман. Хоть и слабый, - с досадой зажевал губу Рылграг, вглядевшись в полосу жизни стрелка, которая умудрилась потерять две трети процентов всего лишь из-за какого-то парализующего заклинания, подумать только!
– Как твоё имя?
Слова давались хюману явно через силу:
– Степан. Зеленокожая ты мразь...
Вождь обернулся к сородичам, и они дружно заржали.
Отсмеявшись, Рылграг поднялся и указал на Стёпу. Один из орков шагнул к нему и, бесцеремонно схватив за волосы сцепившего зубы хюмана, потащил, волоча по земле, следуя за внимательно оглядывающим округу вождём.
Вдруг, когда процессия преодолела внутренние ворота, не встретив ни одного местного, где-то впереди послышался шум выстрела. Два орка вмиг ринулись в направлении источника звука - вождь остался терпеливо ждать.
Затем базу сотрясло ещё несколько выстрелов, отчего в голову Рылграга закрались опасения. Он оттолкнул волочившего Степана сородича и поднял хюмана за шкирку, заливая его слюной от несдержанного рычания:
– Что там происходит?! Что вы задумали?!
Но на лице Степана вместо страха застыла маска вводящего в ступор победоносного счастья. Рылграгу было знакомо такое лицо. Так может выглядеть герой, победивший в, казалось бы, безнадёжном сражении. Но он то держал беспомощного хюмана, дни которого сочтены! Тогда что? Неужто он что-то упустил?
– Ты получишь дырку от бублика...
– проскрежетал довольный Стёпа.
– Гандон.
Вождь хотел было вырвать этому говорливому мясу руку, или ногу, но не успел решить - послышалось какое-то копошение, звук удара, и через несколько секунд убежавшие в сторону шума выстрелов орки вернулись с дёргающимся в их ручищах сухоньким старичком, длинная белоснежная борода которого влачилась за ним следом.
Рылграг разжал пальцы, бросив Степана на землю, и вопросительно приподнял бровь, кивая на старика.
– Васька...
– простонал Стёпа, как будто ему только что прострелили колено.
– Ну твою ж мать...
– Прости, - стыдливо потупил взгляд Хоттабыч, повиснув в исполинских,
– Себя не успел...
Один из тащивших старика орков отпустил руку Василия и приблизился к вождю, боязливо протянув винтовку, что держал в другой руке. Его страх перед Рылграгом можно было понять: то, что он собирался сообщить вождю, ему не понравится.
– Там, - начал, оставив в руке Рылграга винтовку и отойдя на шаг, орк.
– Трупы. Толстая женщина, какие-то старики и старухи. Этот, - кивнул воин на поникшего Хоттабыча.
– Их всех из той пукалки застрелил. Когда мы ворвались, хотел застрелить и себя. Но оружие заклинило.
Лицо Рылграга почернело. Он стиснул кулак, в котором держал никчёмную палку, называемую по недомыслию оружием - винтовка с хрустом сломалась пополам.
– Хюманы...
– раздражённо процедил вождь, отбрасывая в сторону кусок «палки».
– Всё время удивляете. Казалось бы, глупые и никчёмные твари, в которых дунь - сломаетесь пополам. Но у вас всё время откуда-то появляется несвойственная вашему роду доблесть...
Рылграг приблизился к Хоттабычу, которому не давал упасть держащий его орк, и присел на корточки, приподняв пальцем за подбородок голову старика так, чтобы смотреть ему в глаза.
– Хюман на лошади, - пробасил вождь, начиная терять терпение.
– Мы знаем, что он прибыл сюда. Он здесь? Наверняка, нет... Тогда куда он направился?!
Но вместо того чтобы ответить ему, Василий поднял взгляд на Степана, с видом, будто никого другого здесь нет. И проговорил присущим ему в тяжелых ситуациях стальным, не терпящим препирательств, голосом:
– Они нас будут пытать, Стёп. Я старый, долго не протяну. А ты крепкий. Терпи, понял меня? Дай детишкам форы...
Хоттабыч с облегчением дождался полного решимости Стёпиного кивка и затих. А Рылграг, поняв, что большего от этих двух не добиться, тяжело вздохнув, поднялся, давая своим указания. И посмотрел вверх, на вовсю палящее солнце.
Этот день покажется хюманам особенно жарким.
***
Почему-то казалось, что ноги утопают в земле. Как будто почва старается откусить тебе ногу, настойчиво цапая ботинки острыми клыками. Бежать было тяжело. Но переставать бежать - нельзя. Перейдём на шаг, и рухнем от усталости. Нужно пробежать как можно дальше. Только когда отрыв будет достаточным, чтобы не ощущать проникающего в самую душу холодного страха, только тогда я позволю себе и остальным отдых.
Мы бежали всю ночь и до самого утра, лишь иногда переходя на лёгкую трусцу, чтобы прийти в чувства. Немалую проблему доставляло то, что здешние места были не то что не пригодны для путешествия - они просто-напросто непроходимы! Земля здесь бугрилась непрекращающимися волнами, то и дело подбрасывая под ноги кривые куски корней или будто специально подброшенные камни. Не сказать, чтобы и до Разлома здешние леса и тропинки славились облагораживанием, а уж после, когда миры Кода наслоились на Земную реальность...