Игра, финал которой - жизнь

Астромерия

– Роуз, все в порядке, - приятным голосом промолвила она. – Ты пройдешь посвящение. Вот и вся причина. Мы летели долго, вообще-то хотели тебя с поезда встретить. Ну, тут точнее, но пораньше.

– Просто посвящение и все? – прищурилась девушка. Валькирия кивнула. – И ничего больше?

– Роззи! – одернула ее Лили. Девушка ослепительно улыбнулась матери.

– Я не думала, что вы сегодня решите, вы же говорили про все лето в целом, - заметила она.
– А кто будет свидетелем? – оглядела она остальных.

– Только не я, - зевнула Джессика. –

Я – спать.

– Давайте я, - прикрыв рот ладонью, пробормотал отец.

– Мистер Браун, идите лучше спать, - улыбнулась валькирия. – И миссис Браун тоже. Ирма здесь?

– Она малышей укладывает, - отозвалась Розалина, отправляя родителей отдыхать. – Подождем ее? – но Великой Валькирии на глаза уже попался скромно стоявший поблизости Долохов.

– Тебе семнадцать есть? – поинтересовалась она. Юноша кивнул. – Вот ты и будешь. Точно есть?

– Точно, мне осенью восемнадцать будет, - дар речи наконец вернулся к парню, на которого очень странно повлиял Зов Совета. Раз услышав этот звук, его нельзя было забыть. Он навсегда врезался в память…

– Так, пошли пожалуй во двор, у вас тут тесновато, - покачала головой валькирия. Розалина молча выполнила указание, жестом позвав друга с собой. Едва за ними закрылась дверь домика, одна из девяти ждавших снаружи женщин с силой ударила молодую девушку по щеке, наотмашь. Другая валькирия поясняла напрягшемуся было Антонину правила посвящения, одновременно коснувшись рукой его плеча и успокаивая его таким образом.

– Розалина Браун, ты пройдешь посвящение и станешь истинной валькирией, - начала официальным тоном Великая Валькирия. Девушка перебила ее.

– Наставница Оливия, я и так все знаю, - робко улыбнулась она.

– Тогда ближе к делу. Роуз, встань на колени и закрой глаза. Ответишь на пару вопросов и пройдешь само посвящение. Будет немножко больно, - улыбнулась она. Девушка выполнила указания и десять валькирий обступили ее плотным кольцом, закрывая от Антонина, напряженно и взволнованно следящего за происходящим.

– Итак, Розалина, - начала молодая немецкая валькирия, женщина лет тридцати пяти, совсем недавно вошедшая в Совет. – Вопрос первый. Если прямо сейчас мы заберем дар и дадим тебе право на обычную жизнь, назначив другую валькирию, что ты ответишь?

– Ты хотела бы отказаться от этого дара? – спросила другая валькирия. Розалина, не открывая глаза, покачала головой. Она попыталась представить себе такую иногда желанную обычную жизнь, житейские горести и радости, которых ей порой так не хватало, и не сумела. Она не знала, что такое жизнь без дара… Она не знала, как можно представить их разделенными.

– Нет, - ровно и четко прозвучал ее ответ. Голос не дрогнул ни на долю секунды. – Я не хотела бы от него отказаться.

Валькирии переглянулись, покачав головами.

– Второй вопрос. Если ты сумеешь помочь кому-то, кому будешь нужна, что ты отдашь, чтобы ему или ей помочь? Чем ты готова пожертвовать?

И на этот раз перед ответом прoшли лишь доли секунды. И на этот раз голос не дрогнул.

–

Все, что будет в моих силах. Если это будет нужно – свою жизнь, - ответ вполне устроил тех, кто проводил эту проверку, и испытание началось. Страшная боль в порезе, вызванном пощечиной, уколы хрусталя, растворявшегося в ладонях, безумное желание открыть глаза и успешное подавление его. Произнесенная вслух, неосознанно, клятва. И наконец испытание было завершено. Розалина поднялась на ноги.

– Проверишь способности? – поинтересовалась немка. Девушка помотала головой.

– Успеется еще, - девушка склонила голову, чтобы Великой Валькирии было проще надеть на нее маховик. Золотые часики блеснули в лунном свете.

– Тогда держи и помни – с этого дня ты валькирия, тебе подвластно само время. Но ты хранишь его во имя добра. И бережешь жизни тех, кого в силах спасти. Любой ценой. Разбив маховик, ты вернешь время к последнему моменту, о котором думала. Разобьет не валькирия – мир ждет катастрофа. Отныне и до конца своих дней ты не вправе отказаться от своей миссии.

– Я и не откажусь, - в глазах Розалины вспыхнул странный огонек. – Никогда. И ни за что. До конца своих дней… - в глазах многих валькирий мелькнуло уважение и тепло, но вот в глазах Оливии Говьер на миг промелькнуло выражение боли и грусти. Она, в отличии от остальных сестер, предчувствовала, что эта самая жизнь у девушки, что сейчас стояла рядом, будет недолгой… И в глубине души надеялась, что Розалина откажется от дара. Но этого не случилось. Девять белых сов уже улетели, а вот Великая Валькирия задержалась, не торопясь обращаться. Она кольнула палец шпилькой для волос и выступившей кровью исцелила порез на щеке Розалины.

– Знаешь, дитя мое, я хочу дать тебе совет. Цени каждый миг жизни, ведь никто не знает, сколько нам ее даровано.

– Спасибо, - пробормотала Розалина. – Наставница Оливия, но ведь вас накажут! Нельзя исцелять эту ранку! – встрепенулась она.

– Это просто глупый обычай. Да и наказание не будет страшным. Меня могут лишь снять с должности Великой Валькирии на какое-то время, вот и все. А может статься, никто об этом и не узнает, - она нежно поцеловала девушку в лоб и вскоре золотистая сова растворилась в темном ночном небе.

– Тони, идем спать, - Розалина, проводив ее взглядом, потянула друга к двери. Тот остановил ее, как-то нежно проведя рукой по ее щеке.

– Ты в порядке? Что они делали? – взволнованно спросил он, неосознанно взяв ее за руку второй рукой.

– Все нормально, обычное посвящение. Идем спать, - нежная улыбка показалась на губах девушки, мягко потянувшей руку.

– Ой, извини, я случайно! – отпустив ее руку, всполошился парень.

– Все в порядке, - заводя его в дом, улыбнулась девушка. Вскоре и они уже разошлись по комнатам. Розалина уснула, измотанная поездкой, трансгрессией и неожиданным посвящением. А вот Антонин, вспоминая ощущение ее теплой кожи под его ладонью, нежность ее улыбки и внезапно показавшиеся огромными глаза, не спал почти до утра.