Игра, финал которой - жизнь
Шрифт:
– Но почему она не должна знать?
– Знание Кэт станет знанием для них. Ты просто не понимаешь, с кем мы имеем дело. Они как дементоры. Забирают все лучшее и высасывают тебя по капельке, - это было не совсем так, и Розалина это знала. Хранители делали все возможное для того, чтобы люди испытывали страх, необходимый им зачем-то, убивали и мучили людей во всем мире, тайно, исподтишка. Но они были не дементорами… Отнюдь не дементорами… Однако Джеймсу женщина предпочла описать ситуацию именно так, чтобы точно заставить дать Обет. Она никогда не любила ложь, но спокойная жизнь ее малышки была гораздо важнее, чем осознание того, сколь многим людям теперь придется
– Тогда зачем им дочь валькирии? – недоумевал Джеймс.
– Есть одна вещь, что им нужна. Диадема Власти Света. Владеющий ей становится сильнее всех на свете. Он может подчинить себе ифритов, валькирий, великанов. Он волен выполнять любые свои желания.
– Но…
– В руках зла Диадема очень опасна. Она воскрешает мертвых, поворачивает реки вспять… Это самая опасная вещь в мире!
– Но при чем вообще тут Кэтрин? – прервал ее Джеймс.
– Раз в много лет Диадема выбирает себе владелицу. Она обязательно должна нести в себе свет. В основном это валькирии или те, кто ими станут. Так вот, диадема не попадает к ней, но любое желание такой девушки исполняется тут же. О ней словно заботятся свыше. И диадема тогда не опасна. В руках добра…
– И Кэтти стала такой вот Избранной? Но с чего ты это взяла? – не понимал Джеймс. Розалина вздохнула.
– История валькирий, милая книга. И там никогда не пишется то, чего нет на самом деле. Кэтти нужна им как Королева, которую выбрала диадема. Которая может заставить диадему творить зло. Но Кэтрин не станет. А убивший Королеву Диадемы, сам станет Королем, - именно так было написано в книгах, которые Розалина читала весь последний месяц.
– А второе имя ей дано, чтобы они не могли через рассудок влиять на нее…
– Они, они. Да я все время слышу это «они»… А кто такие они?
– голос Поттера выдал уже его раздражение.
– Ты желаешь знать их имя? Изволь. Хранители. Они знают, где Диадема. Это древний орден и они очень влиятельны. Они сильные! Порой даже слишком… - Розалина говорила спокойно, в полном соответствии с Десятым Правилом. Сейчас женщину наполняла надежда на лучшее, ведь они приняли меры. У Кэт все будет хорошо, иначе просто не может быть. По крайней мере, Роуз очень хотелось верить в это…
– Как они выглядят?
– Полагают, что как люди, похожи на людей. Но их плащи… Они скрывают лицо под ними, как правило… - Розалина ляпнула, не подумав. Хранители – люди. Да, они чудовища, но все-таки люди. Впрочем, Джеймсу об этом знать вовсе необязательно… Тем более что сегодняшние Хранители и правда никому не известны. Есть-то есть, вот только кто?
– Но ведь дело не в плаще. А вообще они кто? Люди?
– Нет, мы так не думаем… Понимаешь, есть такое дело… Их никто из живущих не видел. Как считается, конечно.
– Серьезно? – нахмурился Джеймс. Розалина слабо улыбнулась.
– Те, кто их видел, как правило, погибают во время такой встречи. Джеймс, я прошу тебя, ради Кэтти, - она серьезно посмотрела зятю в глаза. – Джеймс…
– Я дам Обет, - кивнул помрачневший юноша. – Конечно дам…
***
– С первым днем рождения, крошка! – Томас подхватил на руки одетую в миленькое зеленое платьице в горошек дочку, улыбавшуюся во весь свой
Тринадцатилетние подростки слушали, закатив глаза в потолок, но при отце не рискуя выразить свое мнение о «поучениях» более явно. Ядвига изредка оглядывалась на Розалину, улыбавшуюся мужу и сестрам и принимавшую подарки для Кэт. Игрушки, одежда, детские книжки, подарки для самой Розалины…
– Так, я думаю, мы все сюда не уместимся, - покачал головой Томас, оглядев гостиную, где и находились он и женщины, окружавшие крошку Кэтрин, с восхищением отмечая, что девочка и впрямь настоящая красавица. Тадеуш согласно поддакнул из кухни.
– Томас прав, тут слегка тесновато, - заметил он. Розалина с трудом удержалась от замечания о том, что Тадеушу с его ростом и шириной тесновато в любой комнате и квартирки Реддлов, и дома Браунов. Дом Ожешко, где ей довелось побывать зимой, на Рождество, с Томом и крошкой Кэтти, трансгрессию перенесшей на удивление легко (дочь валькирии, все же), был куда больше и просторнее, как поясняла Ирма – для Майкла и Ядвиги, чтобы деткам было, где порезвиться. Чем подростки до сих пор с удовольствием и занимались, особенно Майкл. Но у Реддлов, да и у Дафт, было стойкое ощущение, что простора захотелось «крупномасштабному» Тадеушу…
– Тогда идем к родителям, там мы все все-таки влезаем, - предложила Джессика, вручив Розалине последнюю коробку. – Вот, Роуз, это за все ее достижения за последние полгода.
– Мама! – Кэтрин, с которой принялся сюсюкать Натан, надоело внимание к ее персоне и ребенок расхныкался, пиная руки отца маленькими ножками. – Хочу! – по мнению всех женщин семьи Браун, включая Розалину, Кэтти являла собой буквально чудеса ребенка. Первое слово – в десять месяцев, первые шаги – в девять, и к году непоседа уже вовсю бегала по квартире, то и дело пытаясь что-нибудь натворить. А уж упорству, с каким милая девчушка с каштановыми волосиками стоила башенки и пирамидки, можно было позавидовать. Так или иначе, скучать Розалине не приходилось ровно с того момента, как Кэтрин сообразила, что если она агукает, то мама тут же появляется и начинает с ней играть или кормить… Или еще что-нибудь делает. Когда Кэтрин заговорила, Розалине забыть о том, что такое находиться вдали от Кэтрин, пришлось окончательно. К счастью, год выдался на удивление спокойным и молодую валькирю не дергали по делам Ордена Сов…
– Тебя даже дети боятся, - хихикнул Тадеуш, когда Натан отошел от малыша, «обиженно» насупившись. И улыбнулся во все тридцать два зуба, щекоча ребенка. Кэтрин, внимательно посмотрев на здоровенного дядюшку, оглянулась на папу, убедилась, что он улыбается, и легонько пнула руку Тадеуша ножкой, улыбаясь щербатым ротиком. – А меня – нет! – с гордостью произнес Ожешко, выпрямляясь. – Умничка, Кэт! Так ему, серьезному, и надо!
– А можно подержать? – Розалина и женщины с Ядвигой собирали все необходимое для празднования первого дня рождения Кэтти, оставшейся в окружении мужчин большого семейства. Майкл с любопытством поглядел на сестренку, забавно насупившую носик. За последние два года парнишка здорово вымахал в росте, будучи теперь почти по плечо взрослым Натану и Томасу. Хотя, учитывая рост Тадеуша, ему еще было куда расти. А три года назад, в десять лет, он проявил ифритские способности. И очень скоро стало понятно, что мальчик – ифрит.