Игра Хаоса. Книга двенадцатая
Шрифт:
Теперь понятно нетерпение тех, перед кем ему довелось сейчас предстать.
— Но она ведь еще не готова, — прошептал он, осознавая увиденное. Тысячи лет на морском дне среди каменных обломков в окружении спятивших душ-охранников вряд ли сумели достойно наполнить ту, чьего воплощения жаждут все дети Великой матери.
Ответ пришел сразу.
— Мы больше не можем ждать, она вырастет, поймет и постигнет. Желай, и будет исполнено.
«Желай и будет исполнено». Так просто… Все встало на свои места: не удивительно, что корону Нострома, первого царя змей, так истово искали после ее утраты. Приз, ради которого можно пойти на все… Как очевидно
А чего желать ему? Завершить Игру? Еще рано. Тогда что? Глупая мечта идеалистов вроде Рэна о всеобщем благе, где никто не уйдет обиженным и каждый станет счастливым? Бред… Глупость. В подобном случае всегда нужно думать о себе: именно ты заслужил эту награду, ты выстрадал ее, выгрыз, нашел в себе мужество, чтобы спуститься в Бездну. А не эти безликие «все»… Чего же он хочет? Ответ понятен. Силы, власти, осуществления своей мечты… Дадут ли это ему боги? Не факт. Он знает их, они знают его, змеиные боги ревнивы, коварны, завистливы. Зачем им взращивать того, кто через десяток тысяч лет может потеснить их на божественных тронах? В игре в желания их ему не обойти, они старше, мудрее и играют в свою игру намного дольше него.
Невольно начинаешь завидовать молодой крови с их небожителями. Те бывают гораздо щедрее и благосклоннее к своим служителям. Хотя… Догадка, сверкнувшая в мыслях, заставила снова вернуться к ней. Молодая кровь, младшие боги, по сути, дети в рамках Радуги миров… Дети!!! А вот эта мысль прекрасна и… идеальна. При всем желании, Сет и Сеттис не смогут обратить такую награду против него, даже поняв, чего он на самом деле желает. Она изящно закрывает все проблемы, давая ему постоянный источник силы, ту опору, на которой будет зиждиться фундамент его грядущей власти. И это надежнее любых магических артефактов, важнее природных источников силы, знаний и божественных книг, ведь она воплотит в себе абсолютно все!
— Я хочу, чтобы третья богиня, Белая Змея, воплотилась и родилась среди детей моего возрожденного клана, чьи яйца спрятаны в ледниках на западном склоне Атарских гор. Таково мое желание.
Тишина стала ему ответом. И Шепчущий понимал Двоих. То, что он попросил… было за гранью, и все же… Юная богиня, родившаяся в спасенной им семье, — да это же прекрасно! Именно он встретит ее с первого дня вылупления, его лицо она увидит первым, признав родным, он поведет ее на первых порах по дороге судьбы, делясь мудростью, знанием и опытом, накопленными за долгую жизнь. Ему будет что ей рассказать и показать, он не закостенелый идиот, сидящий на мифриловом троне его родного мира, поднаторевший лишь в стравливании кланов между собой да в убийстве всех, кто угрожает его власти и короне. Он видел десятки миров, сотни цивилизаций и народов, ему есть чему ее научить. Она должна стать иной, более гибкой и находчивой, проложить новый путь для детей Великой матери, дав импульс в развитии, иначе они просто исчезнут, оставив после себя только руины и мертвые камни.
Сначала поживет здесь, в Двойной Спирали, потом переберется на Беренхель. Там уже заканчивается война мертвых и живых, что станет частью его планов по захвату мира. Она поймет силу интриг и принципа «разделяй и властвуй», а дальше — будет пришествие старых богов,
— Ты получишь то, о чем попросил, — прошипел Сет.
— Мы слышим твои мысли, читаем желания, дитя, — голос Сеттис звучит из глубин разума, — и они нам нравятся, мы поможем. Но время воплощения для Белой Змеи пришло, больше ждать уже нельзя, у тебя есть два десятка больших циклов по времени Игроков, чтобы попасть в ваш родовой инкубатор. Первое из яиц, что ты возьмешь там в руки, и станет вместилищем для воплощения Третьей богини.
— Я не могу туда попасть, — прошептал наг. — Правила Игры запрещают Игрокам посещение родного мира!
— Мы снимем с тебя это ограничение, — прошипел Сет. — Владыка Перемен не раз напрямую вмешивался в череду интересующих нас событий, смещая баланс сил в нужную ему сторону. Подобное не может пройти бесследно ни для одного из богов. Мы же всегда следовали своему пути, добиваясь поставленных целей без неоправданных жестов. Стоит нам лишь пожелать, напомнить вселенной о досадных оплошностях, и весы сами качнутся в нашу сторону, позволив милостиво выбрать желаемую компенсацию. На этом фоне подобное — лишь незначительная мелочь…
Две пары узких зрачков на мгновение расширились, превращаясь в звезды, а шепчущие голоса переплелись, сливаясь воедино: «Своей властью, своей волей мы освобождаем…» Что-то болезненно натянулось в груди, нет, в душе, а потом с ощущением лопнувшей струны пришло мгновение невообразимой легкости. Путь домой был открыт.
— А пока поспи, дитя, сейчас тебе нужен отдых, твой разум устал, — голос Сеттис обволакивает его, унося в пучину грез. — У тебя впереди много дел…
Шепчущий с трудом сдерживался, чтобы не утонуть в этом море безмятежности и покоя.
— Я не могу… слишком многое еще не завершено. В Бездне остались те, кому я должен помочь.
— Оставь его, а особенно — ее. Он лишний, она — опасна, — голос Сета грохочет, заполняя собой все. — Пускай они умрут. Нашим именем ты дал клятву, нашей волей ты свободен от нее. Ты должен сосредоточиться на возвращении Ее, а не на помощи тем, кто может стать угрозой.
Он попытался еще что-то сказать, но голос Сеттис, ее убаюкивающая воля обрушилась на него с новой силой. Сон, долгий исцеляющий сон, в котором он так нуждался, окутал его, сокрушив барьеры воли. И наг заснул, разум, наконец, получил то, в чем так долго нуждался.
Через два часа…
— Господин, — голова доверенного офицера осторожно просунулась в проем двери.
Губрин, торопливо поклонившись, заговорил:
— Для нового ритуала призыва все готово, Зал очищен и подготовлен, соответствующие меры защиты активированы. Разрешите начинать?
Не услышав ответа на свой вопрос, Мастер ритуалов осторожно приподнял голову, кинув быстрый на нага. Затем подполз ближе и увидел, что тот уснул, так и не опустив голову, продолжая смотреть на стоящую перед ним статуэтку и лежащий рядом свиток.