Игра II
Шрифт:
— Ну что ж, суки, не хотите по-хорошему, дальше будет без вазелина… Миниган в моих руках начал трансформироваться, с щелчками и хрустом превращаясь из пулемёта в сорокамиллиметровый автоматический станковый гранатомет. Я по достоинству оценил его воронёный ствол и увесистые цилиндрики гранат, бесконечной лентой спускающиеся на дно кибитки, и больше не заставляя себя ждать, нажал на гашетку. Я успел выстрелить раз пять-шесть, прежде чем первая граната достигла своей цели, взрываясь яркой вспышкой и размётывая толстые слои грязи, вместе с удерживающей её шерстью. Та разлетелась во все стороны, обнажая почерневшую от времени кожу монстра, но уже через миг в неё врезалась следующая мина, раздирая плоть и добираясь до костей, а за ней ещё и ещё одна. Через пару секунд, когда очередная граната влетела
Я тут же развернулся, направляя подрагивающий ствол в сторону другого монстра, повторяя свой огненный накат, перебивая ему лапу, заставив завалиться прямо на погонщика и накрывая их обоих ливнем зажигательных снарядов, одновременно ликуя от бурлящей в моих руках мощи и понимая, с десятками надвигающихся чудовищ мне никак не успеть справиться. Дойдут до меня и втопчут в грязь вместе с телегой и останками Тузика. Продолжая содрогаться от бесчисленных выстрелов, я вытянул вперёд одну руку и рявкнул:
— А ну-ка стоять, суки!
То ли все монстры оказались мужского рода, то ли я что-то неправильно делал, но они как двигались, так и продолжали двигаться, сотрясая землю, разбрызгивая тухлую воду, проваливаясь в болотную жижу чуть ли не по колено, но всё же продолжали идти.
— Я. Сказал. Стоять!
Что-то в моей душе хрустнуло, со скрипом провернулось, высвобождаясь от долгого плена. Нутро моё обожгло ледяным холодом и от меня во все стороны пошла волна, будто сфера из мутного матового стекла, сначала медленно, а затем всё ускоряясь рванула, проходя сквозь плоть земли, ожившие костяки, груды движущегося законсервированного мяса и призрачные сферы погонщиков, затормаживая, замораживая и почти останавливая их, в ставшем будто густой кисель воздухе. Вода подёрнулась ледяной коркой, кочки, поросшие жухлой растительностью, подёрнулись инеем, болотная жижа превратилась в вязкий гудрон, из которого почти невозможно стало выдернуть ноги.
Я остался единственным, кто не поддался замедлению, продолжая жать и жать на гашетку. Даже объемные цилиндрики гранат, вырвавшись из ствола быстро пролетали несколько метров, а затем начинали постепенно застывать, продолжая лететь дальше, будто пробивая прозрачную упругую резину. Сначала пара-тройка, а затем целые десятки их зависли одновременно в воздухе, продолжая неспешно плыть к своей цели, но я не успокоился пока десятки не превратились в сотни, а может и тысячи, летящих во все стороны гранат, пока ствол гранатомета не расплавился. Только тогда я остановился, отодрал свои сведенные спазмом руки от гашетки, размял их, а затем щёлкнул пальцами:
— Ладно, поехали.
Застывшее пространство отмерло, наполненный смертоносным металлом воздух взревел раненым зверем, а затем я ослеп… И оглох… Я бы подумал, что еще и умер, но взрывная волна, ударившая в мое тело, лишила меня всех мыслей, взболтав мозг и швырнув на дно повозки. Глаза мои ослепли, но я будто наяву видел, как сотни снарядов практически одновременно ударили в приближающиеся тела, буквально дезинтегрируя их, превращая в пыль, пепел и потоки перегретого пара. Превращая в ничто эфирные тела погонщиков, сжигая сам воздух, превращая нечто в ничто.
Секунда, и моё оглушённое, и ослепленное тело почувствовало вибрацию земли, когда на неё разом повалились останки десятков гигантских тел. После чего наступила гробовая тишина.
Или это просто я оглох окончательно?
— Кхе, кхем, — закашлялся я, вдохнув наполненный пороховой гарью и токсичным дымом от сгоревшего фосфора воздух.
Я жутко обрадовался, когда услышал свой собственный кашель — значит не оглох. Открыл глаза, в которых всё ещё скакали светлячки от невероятной вспышки света, всматриваясь в окружающую темноту.
Я поднялся на ноги внутри жалобно заскрипевшей повозки, мокрым рукавом размазывая по подбородку потёкшую из носа кровь. Чем мне встретить приближающуюся орду? Какой-нибудь корабельный автоматической пушкой, типа того же минигана, но с ещё большей скорострельностью и гораздо более солидным калибром? Реактивной системой «Смерч»? Сотней роботизированных систем типа «Терминатор»? Ковровой бомбардировкой с модернизированных Белых Лебедей?
Нет. Я прислушался к приближающемуся басовитому гудению миллионов крыл и увидел поднимающиеся чуть ли не до небес столбы комариных роев, несмотря на расстояние отчётливо увидел каждое жало, каждое фасетчатое око, направленное на меня, увидел огромных зомби-аллигаторов ползущих по болотным кочкам и возвышающихся над ними гигантских крабов, увидел, как закипела болотная вода от миллиардов чёрных тел пиявок-вампиров, каждая из которых была с руку взрослого человека, тысячи и тысячи зомби, за долгие столетия сгинувших в этом проклятом месте и теперь поднявшиеся, чтобы исправить вопиющую несправедливость: погасить единственную человеческую жизнь, имевшую наглость вторгнуться в эти владения, и понял, что здесь скорее понадобится атомная бомба, вот только с бесчисленными ордами монстров она сожжёт и меня…
Так что пора отбросить закостенелые рамки сознания. Я здесь хозяин и мне не нужны никакие костыли, чтобы доказать это.
Истерзанная земля содрогнулась в очередной раз, взломав пласты земной тверди и разрывая стонущий воздух, в затянутые низкими тучами небеса вознесся тот, кто был с этим не согласен, кто привык себя считать хозяином этих земель.
Огненные око, затмевающее своими размерами и масштабом заходящую Луну, окружённое полотнищами истинной тьмы возносилось всё выше, пронзая, прожигая меня взглядом единственного зрачка в виде медленно поворачивающихся песочных часов. И если орды подползающих чудовищ интересовало лишь моя плоть и кровь, то этой твари нужна была моя душа, и она была готова высосать её ещё до того, как мои окровавленные останки рухнут на дно кибитки.
Я выставил вперёд руку, отгораживаясь от этого взгляда предплечьем, выискивая своей душе те струны, которые сработали, когда мне понадобилось затормозить время. Внутри опять захрустело, заскрипело и, наконец, сорвалось с заржавевший резьбы, освобождая мощь, заложенною в мою душу самим создателем. Передо мной тут же выросла призрачная стена, отгораживая и отражая, поглощающий мою суть взгляд.
Сразу стало легче, но это было только начало, все твари с этих необъятных болот были уже здесь и ментальный щит их не остановит. Я протянул руку к небесам, сжал кулак, будто зажимая в ладони невидимую ширму, а затем рухнул на одно колено, резко опустил руку вниз, сдирая эту ширму с окружающего меня мира.
И мне это удалось.
Как по мановению волшебной палочки туман исчез, открывая вид на сонмы чудовищ, а чёрные тучи от края и до края земли побагровели и разродились небесным огнём, бушующим ливнем, рухнувшим на летающих тварей, превращая их в горящие метеоры и столбы пламени, но мне показалось этого мало, я распахнул ладонь и начал медленно поднимать её вверх. И тут реальность пошла трещинами и рухнула под своим весом: вода превратилась в огонь, земля в прах, воздух в смерть.
Твари, не смотря ни на размер, ни на толщину брони своих панцирей, вспыхивали чёрным огнём, тут же разлетаясь фонтанами и облаками праха, который также превращался в ничто, окончательно и навсегда исчезая из этого мира.