Игра Лазаря
Шрифт:
Но главная изюминка Ангела заключалась даже не идеальных формах. Главная изюминка заключалась в том, что в ней не было ничего от искусства – в ней всё было от природы. Ни единого следа макияжа, никаких завивок и лака на ногтях. Она была естественна, как блик солнца на морской глади, как плач перемазанного кровью и плодными оболочками младенца, изгнанного из материнской утробы.
Лазарь не сразу понял это: нечасто встретишь женщину, которая красится полным отсутствием какой-либо краски. А когда понял, едва удержался от того, чтобы не подойти и не вызвать этого слащавого рыжего ушлёпка на дуэль, или как там ещё у них принято оспаривать право обладания
Неудивительно, что Умар прятал свою красу в самом тёмном и укромном уголке парка. Возможно, не хотел провоцировать мужскую половину гулявших парочек, в поле зрения которых могла попасть его богиня, но Лазарь подозревал, что причина не только в этом. Учитывая почти раритетную редкость Ангелов, о которой упоминала Дара, прилюдно демонстрировать экстерьер своей зазнобы было немногим разумнее, чем с головы до ног увешаться бриллиантами и отправиться гулять по центральному парку в три часа ночи. Лёгкая полиэстеровая курточка успешно скрывала крылья Хеспии (если бы не рассказ Дары, Лазарь никогда бы не догадался об их существовании), но эта предосторожность всё равно казалась полумерой. До сего дня Лазарь никогда не встречал Ангелов – кроме Хеспии, не видел вообще ни одного – но то, что она одна из них, было написано у неё на лбу. А также туловище, руках, ногах (о да, ногах, ногах!), шее и... да, на макушке тоже.
– Ну, разве она не ангел? – сказал Лазарь, не узнавая новых ласкательных ноток в своём голосе.
– Афигенная… – выразил полную солидарность тронутый до глубины души Марс.
Яника ничего не ответила, и продолжала счастливо улыбаться, как будто восхищённые эпитеты адресовались ей. Похоже, она искренне наслаждалась картиной абсолютной любовной идиллии, представшей перед ней.
Лавочка напротив освободилась, как по заказу. Две молодые парочки, распивавшие алкогольные коктейли из алюминиевых банок, поднялись, побросали пустую тару в урну, и, весело о чём-то переговариваясь, зашагали прочь.
– Займи место, – шепнул Лазарь Марсу, и взял Янику под руку.
Мальчишка расторопно сорвался с места.
Они с Яникой тронулись вперёд прогулочным шагом.
– Если что, Малой твой племянник, а я набиваюсь в бойфренды, – на ходу сочинял Лазарь. – Наши отношения пока на первой стадии. Я усиленно делаю вид, что не собираюсь лезть тебе под трусики, а ты делаешь вид, что веришь мне. Выбрались в парк выгулять мальца, но это просто предлог. Полезешь целоваться – сперва спровадь куда-нибудь балласт. А то не поверят.
Яника игриво наклонилась к нему, в огромных глазах два красных чертёнка отплясывали гопака. Припухшие губы улыбались загадочной и немного грустной улыбкой.
– Складно говоришь, – похвалила она. – Я даже почти поверила.
– А может, к чёрту всё? Отошлём мелкого на карусели и устроим виртуальное свидание? Говорят, в инсонах презервативы не нужны.
– Не получится, – улыбка сошла с её лица, и Лазарь понял, что она уже не глядит на него. Сузившиеся глаза смотрели куда-то вскользь. – Смотри. По-моему, у них там не всё так хорошо, как казалось. Они вроде ссорятся?
Так и было. То есть, ещё не было, но неуклонно к тому шло. Если бы Лазарю пришлось сравнивать ссору между двумя влюблёнными с грозой, то происходящее между Умаром и Хеспией было её предвестием. Когда небо ещё чистое, но уже парит, а воздух настолько влажный и липкий, что так и хочется вернуться домой, намылить руки и умыть лицо.
Когда Лазарь и Яника опустились на лавочку рядом с Марсом, милое чириканье
– Мы не участвуем, мы наблюдаем. У нас всё хорошо, – вполголоса напомнил Лазарь, фамильярно закидывая левую руку на плечо Янике. Под её весом девушка сначала напряглась, но почти сразу расслабилась. – Правда, солнышко?
Умар и Хеспия продолжали спорить, склонив головы и бубня что-то неразборчивое. Лазарь попробовал вслушаться, но быстро бросил эту затею – до него доносились лишь обрывки фраз, которые плохо складывались в предложения.
Впрочем, общая картина происходящего была ясна и так. Реальное свидание (не это, а то, которое в ресторане) проходило не совсем в соответствии с планами Ника, что отчётливо читалось на лице его проекции. Умар смотрел на своего Ангела удивлённо, испуганно и немного обиженно. Он до сих пор не мог поверить в происходящее – так бывает, когда удачный и приятный во всех отношениях день неожиданно обрывается безобразной сценой. Ты принимаешься рьяно участвовать в этой сцене, желая поскорее взять ситуацию под контроль, но чем сильнее стараешься, тем хуже становится. Когда же до тебя доходит, что день окончательно испорчен и ничего уже не вернуть, ты злишься ещё больше и думаешь: «будь, что будет». А потом идёшь вразнос. И вот тогда всё становится по-настоящему плохо.
То же самое происходило сейчас между Умаром и его Ангелом. Возбуждённое бормотание не переросло в крик, как того ожидал Лазарь. Они продолжали спорить, не меняя тональности, ещё минут пять, но было видно, что надолго Умара не хватит. Скоро он взорвётся, и неизвестно, как на это отзовётся инсон. Если это будет метеоритный дождь, Лазарю хотелось бы быть готовым к нему.
Лучи солнца к тому времени окончательно оставили попытки пробиться через плотную завесу древесных крон. Отбрасываемые на дорожку тени расползлись во все стороны, как пятна масла на воде, сливаясь с другими пятнами и превращая сумерки во мглу. Ближайший рабочий фонарь отстоял на расстоянии двух лавочек, слабо светясь круглым жёлтым плафоном, похожим на глазное яблоко больного гепатитом С. Из-за недостатка света силуэты Умара и Хеспии напоминали полоски траурного крепа, ловко связанные друг с другом в причудливые фигурки людей. Лазарь не сразу заметил, как к паре бубнящих фигурок на лавке присоединились ещё две. Одна из них, коренастая и круглоголовая, подскочила к той, что была похожа на Хеспию, вытянув вперёд ленту-руку. В следующее мгновение хлопнул выстрел.
Силуэт Хеспии отбросило на спинку лавки. Траурные ленты рук взмахнули над головой, тело вздрогнуло и опало. Силуэт Умара издал странный гортанный вой и вскочил с лавки. В ту же секунду силуэт другого пришельца, высокого и плечистого, одной рукой схватил Умара за горло, как курицу, которой предстояло окончить день в супе, а другой нанёс сокрушительный удар в лицо. Казалось, кто-то подрезал невидимые нити, поддерживающие фигурку Умара на весу, и она опала к ногам нападающего бесформенной чёрной кучей.
Силуэт Высокого подхватил на руки тело Хеспии и закинул себе на плечо, точно мешок с награбленным добром. Люди на соседних лавочках повскакали с мест. Некоторые рванули прочь от греха подальше, но большинство осталось. Они с интересом наблюдали за происходящим с безопасного расстояния, тихо переговариваясь. У Лазаря сложилось впечатление, что всё это они видели прежде, и знали, чем должно кончиться.
– Тащи её! – закричал кто-то из толпы и воздел над головой кулаки. – Давай! Давай!