Игра Льва
Шрифт:
Через пятнадцать минут мы с Кейт уже шагали по Бродвею. Стоял хороший солнечный день, тротуары заполнили люди, вышедшие поесть. В основном это были правительственные служащие, покупавшие еду с лотков, чтобы сэкономить несколько долларов. Конечно, полицейским платят не много, но мы знаем, как надо относиться к себе. Когда ты на работе, то никогда не знаешь, что сулит будущее, поэтому ешь, пей и радуйся жизни.
Я привел мисс Мэйфилд в ресторанчик под названием «Экко», уютное местечко с атмосферой старого Нью-Йорка, за исключением цен.
Нас встретил метрдотель и назвал меня по имени, поскольку никогда не упускал случая произвести впечатление на спутников, сопровождавших его старых клиентов. Посетителей в этот час оказалось довольно много, но метрдотель провел нас к хорошему столику на двоих у самого окна. В ресторанах Нью-Йорка любезно встречают вооруженных полицейских в костюмах, но я думаю, что произвел бы неплохое впечатление и в каком-нибудь ресторане во Флориде. Так ведь?
К нашему столику подошел сам владелец ресторана, которого звали Энрико. Мы заказали по бокалу дорогого вина. Белого для леди, красного для джентльмена. После того, как Энрико удалился, Кейт сказала:
— Ты вовсе не обязан угощать меня дорогим обедом.
— После того завтрака, которым угощала ты, надо хорошо пообедать.
Кейт рассмеялась. Принесли вино, и я сказал Энрико:
— Возможно, мне нужно будет, чтобы сюда прислали факс. Можете дать мне номер вашего факса?
— Разумеется, мистер Кори.
Энрико записал на салфетке номер факса и удалился.
Мы подняли наши бокалы и чокнулись.
— Слэйнт! — провозгласил я.
— А что это значит?
— Твое здоровье. Это на гэльском языке. Я наполовину ирландец.
— На какую половину?
— На левую.
— Я имела в виду: по отцу или по матери?
— По матери. Отец чистокровный англичанин. Ох какой у них был роман. Они буквально засыпали друг друга письмами.
Кейт усмехнулась и заметила:
— Вас, ньюйоркцев, очень заботит происхождение. А в остальной стране этому не уделяют такого внимания.
— Правда? Но это же скучно.
— Ага, скучно, как и твой анекдот об итальянцах и «Свидетелях Иеговы». Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять его.
— Надо будет познакомить тебя со своим бывшим напарником, Домом Фанелли. Он гораздо веселее меня.
Мы принялись изучать меню. Кейт изучала левую сторону с наименованиями блюд, а я правую — с ценами. Оказалось, что со времени моего последнего посещения цены здорово подросли. Хорошо, что в этот момент зазвонил сотовый телефон. Я вытащил его из кармана и ответил:
— Кори.
— Это Кэлвин. Я в кабинете покойного, здесь есть фотография, восемь человек стоят перед реактивным самолетом, мне что-то подсказывает, что это и есть F-111. Дата на фотографии — тринадцатое апреля, а год тысяча девятьсот восемьдесят седьмой, не восемьдесят шестой…
— Так… операция была секретной, поэтому, возможно…
— Да, я понял. Однако на фотографии никаких
— Черт…
— Не торопись, ты забыл, что в деле Кэлвин. Я нашел тут еще одну большую черно-белую фотографию с надписью: «Сорок восьмое тактическое авиационное крыло, база Королевских ВВС, Лейкенхит». Так вот на этой фотографии перечислены имена всех присутствующих — первый ряд, второй и так далее. Я взял увеличительное стекло и стал изучать лица, сравнивая их с фотографией возле штурмовика. Короче, я выяснил имена этих парней, а потом порылся в телефонной книге покойного, и теперь у меня есть семь адресов и телефонных номеров.
Я глубоко вздохнул.
— Чудесно. Отправь мне по факсу имена, адреса и номера телефонов.
— А что мне за это будет?
— Обед в Белом доме. Медаль. Что хочешь.
— Да, а может, и тюремный срок. Ладно, тут в кабинете есть факс. Давай мне номер твоего факса.
Я продиктовал номер и похвалил Кэла:
— Спасибо, дружище, отличная работа.
— Как ты думаешь, где сейчас этот Халил?
— Он наносит визиты пилотам. Кто-то из них живет в Вашингтоне?
— Нет. Флорида, Южная Каролина, Нью-Йорк…
— Кто в Нью-Йорке?
— Давай посмотрим… его зовут Джим Маккой… проживает в Вудбери, работает в Музее авиации на Лонг-Айленде.
— Понятно. Что еще?
— Ты хочешь, чтобы я отправил факс или чтобы читал тебе?
— Нет, отправляй факс. Отправь заодно и фотографию тех восьмерых у самолета и пометь, кто из них кто.
— Ох, Кори, ты настоящая заноза в заднице. Ладно, надо побыстрее убираться отсюда, пока я не начал привлекать внимание. Ты знаешь, этот Халил — порядочная сволочь. Я пришлю тебе несколько фотографий места преступления.
— А я пришлю тебе фотографию салона самолета, полного трупов.
— Береги свою задницу, Джон.
— А я всегда берегу. Увидимся в Белом доме. — Я отключил телефон.
Кейт посмотрела на меня, и я сообщил ей:
— У нас есть все имена и адреса.
— Надеюсь, что мы не опоздали.
— Я тоже надеюсь. — Я подозвал официанта. — Счет, пожалуйста. И принесите мне факс, он должен прийти на мое имя. — Я поднялся из-за стола. — Обед за мной, — пообещал я Кейт.
Мы подошли к двери и дождались там официанта. Я вручил ему банкноту в двадцать долларов, а он передал мне две рукописные страницы и фотографию, не слишком четкую.
Пока мы с Кейт быстрым шагом возвращались в здание на Федерал-Плаза, я читал вслух данные, полученные от Кэла.
— Боб Каллум, Колорадо-Спрингс, академия ВВС. Стивен Кокс, пометка «погиб в бою», Персидский залив, январь, тысяча девятьсот девяносто первый год. Пол Грей, Дейтона-Бич, Спрус-Крик, Флорида. Уильям Хамбрехт… про этого мы все знаем. Джим Маккой, Вудбери, Лонг-Айленд. Билл Сатеруэйт, Монкс-Корнер, Южная Каролина. Черт, где это? И последний… Чип Уиггинз, Бербанк, Калифорния, но Кэл сообщает, что этот адрес и номер телефона зачеркнуты в записной книжке Уэйклиффа.