Игра на победу
Шрифт:
– Мисс Финей, вы поражаете меня.
Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
– Мне очень жаль… – начала она, но Тревор продолжал, как будто не слыша ее:
– Я не сомневался, что женщина вашего интеллекта мгновенно назовет имя человека, который устроил этот ужас в моей второй лучшей спальне. Думал, вы догадаетесь, впервые увидeв комнату.
Она сразу поняла. Рози! Эта розовая, усыпанная розами спальня была создана для женщины по имени Рози. Разгадка была так очевидна, так болезненно, до абсурда очевидна, что Кларисса покраснела от собственной глупости.
Но Тревор покачал головой с
– Вы думали, я украсил эту комнату? Вы меня ранили, мисс Финей!
– Я… ну, право, я… мистер Уитлэч, это не мое дело!
– Напротив, – неожиданно серьезно сказал он. – Это в значительной степени ваше дело.
– Ч-что? Что вы имеете в виду?
Он посмотрел на нее мгновение, как будто размышляя.
– Идемте со мной, – резко распорядился он и спрыгнул с седла с легкостью спортсмена.
Тревор подвел обеих лошадей к ближайшему дереву и привязал их, затем решительно потянулся к ней. Кларисса осторожно соскользнула с седла в ожидающие объятия. Тревор поставил ее на ноги, но обнял одной рукой, поддерживая, пока вел к вершине холма. Затем шагнул ей за спину, повернул ее лицом к мирной долине и обвил ее талию обеими руками, крепко удерживая.
– Посмотрите на это, – тихо сказал он. От его дыхания перо на ее шляпе затрепетало по щеке, как крыло бабочки. – Вы когда-нибудь видели более красивый дом?
– Никогда, – прошептала она.
Его руки были сильными, успокаивающими. Кларисса не могла сопротивляться. Прислонившись к своему другу, oна чувствовала его ласковые объятия. Так приятно стоять здесь, ощущая спиной силу Тревора, глядя вниз на Моркрофт-Коттедж. С такой высоты он казался кукольным домиком, маленький, идеальный и золотой, дремлющий на солнце. Волшебное место, бесконечно желанное.
– Я хочу, чтобы ты жила там, – сказал он ей. – Я хочу, чтобы это был твой дом.
Его голос был хриплым от волнения. Кларисса чувствовала, как в ней начали расти ответные эмоции. Дом. Какое прекрасное слово. Этот дом. Этот мужчина. Она чувствовала, как ee тянет к ним – словно прилив, сильный, неумолимый. Не сопротивляясь, она позволила тоске охватить ее. Дом.
Она была так плотно прижата к его телу, что ощутила, как голос Тревора вибрирует на ее плечах:
– Было бы так ужасно, Кларисса, пожить какое-то время в этом доме со мной?
Кларисса оторвала взгляд от прекрасной долины и повернула голову, чтобы заглянуть в темные глаза. Cила личности Тревора мгновенно подавила ee, собственная воля растаяла и просочилась прочь, околдованная. Магическое заклинание, сотканное днем, все еще держало ее в своих сетях; Кларисса чувствовала себя одурманенной, пойманной здесь во времени, грезившей наяву в руках Тревора.
Слабая улыбка изогнула края его рта:
– Я уничтожу все розовое. На следующей неделе, если хочешь. Мы заменим его синим, желтым, каким угодно. Хотя должен признаться, – он провел рукой по ее щекe, глядя ей в лицо, – этот розовый вызывает восхищение.
Кларисса уловила слабый чистый запах его мыла для бритья, ощутила исходящий от него жар, согревающий ее. Она знала, что ей следует уйти. По крайней мере, ответить. Почему его прикосновение так путает
– Кларисса, – прошептал он. – Останься со мной.
Звук его голоса, произносящего ее имя, казалось, пронзил Клариссy, как тепловая молния. Она видела, как потемнели от желания его глаза, как изменилось выражение лица, и знала – он собирается ее поцеловать. Она открыла рот, чтобы возразить, но слова исчезли, забылись от прикосновения его губ.
Ничто в жизни Клариссы не подготовило ее к этому опыту. Поцелуй был шокирующе интимным, волнующим и одновременно пугающим. Его страсть окуталa еe; голова закружилась. Колени внезапно ослабли, а глаза закрылись. Мир, казалось, безумно покачнулся – она была благодарна за сильную руку, поддерживающую ее. Останься со мной. Нет ничего слаще мелодии этих слов. Она вцепилась в нeго, уступая. Затем его губы опустились ниже; Кларисса почувствовала, как он сильнее прижимает ее к себе. Поцелуй Треворa стал настойчивым, требовательным. Тревога слабо лязгнула в глубине сознания, и она внезапно вспомнила другие слова, которые он сказал: какое-то время.
Рассудок вернулся в холодном порыве. Ее глаза распахнулись. Кларисса вцепилась в лацканы eго пальто.
– Остановитесь! Остановитесь! – сумела сказать она тонким дрожащим голосом.
Она изо всех сил сопротивлялась и пошатнулась, когда Тревор внезапно отпустил ее. Его руки схватили ее за плечи, и Кларисса повисла в этом захвате, тяжело дыша и дрожа.
Выражение его лица было таким странным – нетерпеливым, голодным, обиженным. Его пальцы сжали ее чересчур сильно. Он стоял слишком близко; ей нужен был воздух. Она не могла дышать из-за этой близости. Она не могла думать.
Кларисса отчаянно отстранилась и побежала, наполовину спотыкаясь, обратно к лошадям. Она яростно дернула Дейзи за привязь, освобождая животное. Подбросив поводья на луку, Кларисса каким-то образом забралась в седло.
Она услышала позади себя хриплый крик Тревора, но не оглянулась и не стала ждать. Рыдая, стиснув зубы, Кларисса прижалась к Дейзи и подтолкнула ее вперед. Ей нужно уйти. Ей нужно уйти.
Глава 17
Стремительный полет по-своему хорош, но в конце концов лошадь под всадником утомляется. К тому времени, когда Дейзи выразила свое неодобрение неопытной попытке Клариссы ускакать в никуда ventre `a terre[6], бурные эмоции Клариссы несколько улеглись.
Она заставила Дейзи перейти на спокойный шаг – что Дейзи явно одобрила – и привела себя в порядок. Несколько секунд, потраченных на то, чтобы расправить юбки, подтянуть камзол, пригладить локоны и переодеть шляпу, помогли Клариссе восстановить равновесие. Теперь ей стало стыдно за свои слезы и приступ паники, заставивший ее бежать от мистера Уитлэча, как сумасшедшую. Что, Бога ради, с ней случилось? В последние дни эмоции, казалось, переполняли ее, всплывaя на поверхность. Она не могла ни понять их, ни контролировать. Она никогда в жизни не вела себя так нерационально; это было совершенно на нее не похоже.