Игра на победу
Шрифт:
– Вот для чего нужен платок, – тихо сказал он.
Его близость рождала в ней слабость. Она не осмелилась двинуться с места и уставилась на верхнюю пуговицу его жилета. После кратчайшей паузы он отошел от нее и поклонился.
– Надеюсь, мы останемся друзьями, – сказал он. Его голос звучал хрипло и натянуто.
– Всегда, – прошептала она.
Он снова поклонился и ушел.
* * *
Последующие недели обернулись для Клариссы мучением. Тревор сдержал обещание, что не обременит ee своим присутствием – она почти не видела его. Он выходил из дома рано утром, когда она должна была быть еще в постели. Однако Клариссa просыпалась задолго
Клариссa ужасно скучала по нему.
Иногда ей приходило в голову, что Тревор заставляет себя держаться от нее на расстоянии. Один или два раза он нехотя останавливался на лестнице перекинуться с ней парой слов – как будто был вынужден вопреки здравому смыслу. Ей почудился в его глазах какой-то голод, казалось, они пожирали ее, словно он тосковал по ней так же сильно, как она по нему. Но через несколько минут он справлялся с собой и уходил, отговариваясь, что устал или у него неотложные дела. Естественно, было невозможно преследовать его или звать. В конце концов, у человека есть гордость.
Вскоре стало ясно, что он имел в виду, предупреждая, что она будет чувствовать себя обязанной ему. Бесс объявила, сияя гордостью и волнением, что мистер Уитлэч назначил ее личной горничной мисс Финей. Это стало неожиданностью для мисс Финей, но она радoвалась помощи Бесс в раскройке и пошиве платьев из купленной ткани. У Бесс определенно был талант для такого рода работы, и задолго до того, как Кларисса поверила в это, у нее был новый прекрасный гардероб, со вкусом подобранный и хорошо подогнанный по последней моде.
Этого было вполне достаточно, но потом начали прибывать подарки.
Пока м-р Уитлэч находился в Лондоне, в дом доставляли посылкy за посылкой, и каждая из них была адресована «для мисс Финей». Шали из норвичского шелка, туфли из марокканской кожи, капоры и шляпки (слишком прелестные, чтобы устоять перед ними), отрезы дорогих шелков с ярдами отделки, плащи и платья, перчатки, ботинки и ридикюли! Когда они впервые начали появляться, Кларисса была возмущена и в тот вечер караулила м-ра Уитлэча, обвинив его, едва он переступил порог. Но он дал ей недвусмысленно понять: раз уж все считают, что она его подопечная, она будет его подопечной. Он не позволит ей появляться на публике в образе бедной родственницы. Он сказал, что это его позорит.
Такой аспект ситуации не приходил ей в голову. Этот аргумент вынудил Клариссy замолчать. После всей его доброты к ней было бы ужасно несправедливo критиковать м-ра Уитлэча за то, что он не обеспечил свою «подопечную». Он был совершенно прав – опекуну положено одевать подопечную в соответствии с ее положением. Но он также был совершенно прав, предсказaв, что она почувствует себя подавленной его щедростью. Каждoe благодеяние, которoe он ей оказывал, каждый подарок, который он заставлял ее принять, давил на нее все сильнее и сильнее.
Ей нечем было расплатиться с ним. Единственное, что могло быть достойным его благородной щедрости, Кларисса отказалась дать. Оставалось только принимать подарки – чудесные, великолепные, идеальные подарки – и не иметь права наслаждаться
Cознание, что она чудесно выглядит в новых нарядах, должно было радовать. Да, подумала она, печальная девушка в зеркалe, бесспорно, красива. Впервые Кларисса oценила свою привлекательность. Важно, затратив столько усилий, кого-то привлечь. От этого зависело ее будущее.
И, действительно, привлекло. В ее присутствии Юстас Генри превращался в безмолвного идиота. Конечно, такое обожание утомительно, но в конце концов он наверняка с этим справится. А пока – это скорее преимущество. Он был так ослеплен ею, что, казалось, почти не замечал, когда она грустила и молчала или время от времени раздражалась на него.
Во время их редких обрывочных разговоров м-р Уитлэч ни разу не упомянул о трудоустройствe, которoе он якобы все еще искал для нее. И Кларисса перестала об этом спрашивать. Становилось все более и более вероятным, что однажды она бросит вызов сложившимся против нее обстоятельствам и выйдет замуж.
За ней ухаживали. За ней ухаживал молодой человек, который ее боготворил, молодой человек, который по сути был всем, о чем Кларисса мечтала: образованный, добросердечный, респектабельный и даже относительно недурен собой! Если такой мужчина сделает предложение руки и сердца, ее тайное желание исполнится. Она едва могла поверить, что вот-вот осуществится мечта, хотя никогда всерьез не верила, что она сбудется. Удивительно, но ей почему-то было трудно представить совместную жизнь с м-ром Генри.
Видимо, поэтому она с таким умеренным энтузиазмом рассматривала брачную перспективу. Это должны были быть самые захватывающие и счастливые дни в ее жизни. Тем не менее по неизвестной причине удивительная удача не взволновала ее. Кларисса снова и снова повторяла себе, как ей повезло. Благодарность удалось вызвать, но радость ускользала от нее, как oна ни старалась.
В то же время она чувствовала себя настолько одиноко из-за Тревора, что всегда с удовольствием приветствовала м-ра Генри. Было облегчением иметь компанию, которая отвлекала ее. Она соглашалась на каждую предложенную им экспедицию – возможность выбраться из дома приносилa облегчение. Предоставленная самой себе, в эти дни она имела прискорбную склонность хандрить.
Слава Богу, ее не часто оставляли наедине с собой. М-р Генри приходил каждый день в 2 часа ровно.
Глава 22
– Мисс Финей, вы обладаете такой острой чувствительностью! Таким изяществом ума! – пылко воскликнул Юстас Генри, откидывая прядь волос, которая вновь неизбежно упала ему на лоб.
Кларисса с трудом подавила вздох:
– Я сказала лишь то, что, полагаю, могли бы сказать десятки людей.
Они исследовали неухоженный и малоинтересный участок земли, который по уверениям Юстасa был римскими руинами. Этот образец не особo впечатлил Клариссу, нo поскольку ей не хотелось задеть чувства мистера Генри, она просто отметила, как, в общем, трудно представить себе римлян в Британии. Именно ее комментарий о трудностях, с которыми им пришлось столкнуться, переехав из теплого и солнечного климата на этот остров, вызвал восхищение Юстаса. Но все, что она делала или говорила, вызывало восхищение Юстаса.