Игра на слух (Пришлые-2)

Сухоросов Михаил

– Какое ни есть... Два ножа, топорик, монтировка...

– М-да, жидковато против пяти стволов.

– Стволо-ов?!
– рука двойника, потянувшаяся к карману испачканной краской клетчатой рубашки, замерла на полпути.
– Слушай, двойничок, а ты ничего не перепутал? Откуда вдруг стволы у Секретников?

– А я почем знаю? Просто такой вот любопытный факт: они вооружены автоматами.

– Дела...
– протянул дубль-я, все-таки вытянул из кармана свой (когда-то мой) неизменный "Беломор", повалился в кресло и протянул руку

за спичками, я дал ему прикурить от знака Огня:

– Ну так как? Сколь реально раздобыть нечто стреляющее, желательно автоматическое, причем быстро?

– Реально-то реально,- проворчал двойник, потянулся, взял с подоконника часы.
– Так, без пятнадцати четыре, а раньше шести никого из этой братии не достанешь... Да ты сам помнить должен.

Я пристукнул кулаком по колену:

– И больше - никаких вариантов? А то шлепнут ребят, пока я тут прохлаждаюсь, и где я тогда окажусь?

Дубль-я сказал, где, потом осведомился с плохо скрытой тревогой:

– И что, все так серьезно?

– Да уж, куда серьезней... Иначе я б не рискнул сюда соваться.

– А ты-то как свалил?

– Да так... Пришлось кой-кого поджарить, - я вкратце, опуская подробности, поведал о драке в Цитадели и под ней.

Мой рассказ произвел впечатление - двойник даже курить забыл. А у меня появилось время сообразить, что возможно и даже скорее всего версия с несчастным случаем прокатила, ведь не совсем же дураки мои друзья, в случае чего Хромому голову заморочить сумеют. Тем паче, для него наилучший вариант - убедить их работать на себя, а мое преждевременное появление, да еще без оружия и серьезного прикрытия, может очень осложнить дело. Так что, закончив рассказ, я осведомился:

– Ты как, Дэна видишь?

– Редко.

– Обо мне он ничего не рассказывал?

– Рассказал, что ты Чародеем заделался.

– И все?

– И все.

– Странно даже как-то... Дай-ка папиросочку... Спасибо. Так вот, он в последнее время обожает распускать обо мне всяческие интереснейшие слухи, в связи с чем я б хотел с тобой посоветоваться. Ну так как, я, кто ж из нас все-таки андроид? Или синтетическая личность?

– Та-ак...
– двойник чуть приподнялся из кресла.
– А ну-ка, с этого момента подробней.

Я, опять же в предельно сокращенном варианте поведал о наставлениях Дэна Малышу и Старому на мой счет. Двойник встал, прошелся по комнате, отшвырнул погасшую папиросу, выругался и пробормотал:

– Нет, но на этот раз он сам себя превзошел! А ты, значит, полагаешь, что нас с тобой специально местами поменяли, чтоб внедрить меня в человечье общество, так?

– Нет дыма без огня, двойничок.

– Нет, говоришь, двойничок?..
– его глаза чуть сузились, он закатал левый рукав и показал мне длинный и тонкий беловатый рубец от кисти до локтя.
– А у тебя?

Я продемонстрировал свой рубец со словами:

– Это еще ничего не доказывает, физически мы вполне идентичны.

– Не доказывает, говоришь?

А помнишь, как ты его заработал?

– А ты?

– А вот и слушай, - и двойник пустился в обстоятельный рассказ о своем (моем, то есть) путешествии на заброшенный чердак вместе с Костылем и Шурой Толстым, где я в свое время предплечье и располосовал (и как еще вены целы остались, после того, как я по битому стеклу проехался!)

– ...А было мне тогда, как ты должен помнить, одиннадцать лет, - закончил дубль-я и пристально на меня посмотрел.
– Так что теперь насчет дыма и огня, двойничок?

– Не знаю, что и думать, - несколько ошалев, пробормотал я.
– Слушай, а какой смысл Дэну распускать про меня заведомую дезу, причем такую, расколоть которую - делать нечего?

– Это уж ты у него спроси... Ты ж его знаешь, вечно нежданный и загадочный, как ворона из анекдота.

– Ладно. Кстати, на всякий пожарный напоминаю: если он на твоем горизонте возникнет, ты меня не видел.

– Понял... Да, история душевная, без поллитра не разберешься.

– А у тебя что - есть?

– Обижаешь, двойничок, - дубль-я нагнулся к тумбочке, выудил поллитровку водки.
– Я три дня держался, работал. Но раз уж пошла такая пьянка... Кстати, если хочешь - горячая вода сегодня в кои-то веки пошла, можешь помыться.

А ведь точно - я на себя в этих подвалах грязюки всякой нацеплял просто ворох! Я издал боевой клич племени слонопасов, моментом сбросил с себя шмотки и запрыгнул в низкую напольную раковину.

Мыло и горячая вода - что может быть прекрасней?! Я фыркал и плескался под краном, дубль-я, развалившись в кресле, покуривал, а на тумбочке уже имел место порезанный хлеб, а так же открытая бутылка и стаканы. Двойник откровенно разглядывал меня - вернее, дырки в моей шкуре:

– Да, двойничок, отметин у тебя, я смотрю, теперь побольше моего.

– А, ерунда. Короткий меч, пара арбалетных стрел, пара ножевых колотых, зубы оборотня... А на закуску - автоматный приклад. И все за последние два месяца. Как тебе?

– Впечатляет... А что за побрякушку ты на себе таскаешь? Она какая-то непростая?

– Сам ты как побрякушка! Я без этой штуки не Чародей, но задница, слепая и глухая,- я выбрался наконец из раковины и, растираясь несвежим полотенцем, осведомился самым светским тоном:

– Раковски, кстати, как поживает?

Дубль-я помрачнел, отвернулся к темному окну и коротко бросил:

– Раковски не поживает.

– То есть?
– я, придерживая полотенце на бедрах, подошел почти вплотную.- Он что - погиб?

– А ты не знаешь?

– Где? На Югране?

Двойник молча кивнул. А вот это уже чем-то нехорошим пахнет...

– И что тебе об этом известно? Конкретней, пожалуйста.

– Ничего мне об этом неизвестно.

– Слушай, двойничок, не надо песен, я их уже наслушался. Что я - не знаю, какая у меня рожа, когда я вру? Выкладывай, не обманывай сам себя.