Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса
Шрифт:
Наверное, правильно было бы выделить отдельной «главной чертой» не имеющий равных словарь Шекспира, говорящий в пользу участия в его творениях и «других перьев»; такой тест был бы весьма полезен в исследованиях тайны шекспировского псевдонима.
Луни опубликовал также томик поэм и стихотворений Оксфорда, в котором оказались, однако, произведения, принадлежащие перу и неизвестных авторов, и таких известных, как У. Рэли, Ф. Гревил, Р. Барнфилд.
В 1922 году Б.Р. Уорд основал в Англии специальное Шекспировское общество, чьей задачей было «бороться со стратфордской ортодоксией путём применения к проблеме шекспировского авторства принципов научно-исторического критицизма». Его сын, Б.М. Уорд, в 1928 году опубликовал подробную биографию Оксфорда; он допускал, что
Оксфордианская гипотеза получила в Англии и США довольно широкое распространение; в настоящее время к ней примыкает там большинство нестратфордианцев, так что в Англии и США всякий, кто не разделяет традиционных представлений о личности Великого Барда, чуть ли не автоматически именуется оксфордианцем. Многое сделал для пропаганды этой гипотезы американский писатель Чарлтон Огбурн; в 1984 году он выпустил свой главный труд — «Таинственный Уильям Шекспир»{62} — настоящую энциклопедию оксфордианцев. Сравнительно недавно (1987—1988 гг.) оксфордианцам удалось организовать на самом высоком уровне судебные (игровые, но с соблюдением всех внешних атрибутов юридических процедур) разбирательства «претензий» графа Оксфорда на авторство шекспировских пьес. Эти процессы в Вашингтоне и Лондоне снова привлекли внимание широкой публики к «шекспировскому вопросу», хотя высокие судьи (среди которых были члены Верховных судов обеих стран) и не признали доводы адвокатов Оксфорда о его авторстве достаточно убедительными.
Слабым местом оксфордианской гипотезы является как отсутствие прямых доказательств авторства Оксфорда (например, рукописей, но, как мы знаем, ими не располагают и сторонники стратфордского Шакспера), так и особенно очень ранняя дата смерти Оксфорда — 1604 год, тогда как значительная часть шекспировских пьес была явно создана позднее. Оксфордианцам приходится предполагать, что пьесы, появившиеся после этого времени, созданы до 1604 года, но публиковались позже, хотя содержащиеся в них аллюзии на события 1605—1610 годов определённо говорят против такого допущения. Предпринимались попытки отождествлять ставившиеся различными актёрскими труппами в 1578—1590 годах пьесы с шекспировскими («Тимон Афинский», «Тит Андроник», «Цимбелин»), чтобы сблизить их датировку с годами жизни Оксфорда.
Не находят убедительного объяснения в оксфордианской гипотезе такие важные факты, как посвящение Великого фолио 1623 года Пембруку и Монтгомери и активное участие в издании Бена Джонсона. В последние годы много споров среди оксфордианцев вызвало поддержанное некоторыми из них предположение, что Оксфорд одно время был не только фаворитом, но и любовником королевы Елизаветы и что тайным плодом их связи был Саутгемптон. Доказать реальность всех этих построений их авторам — за отсутствием документальных подтверждений — не удалось, решения «шекспировского вопроса» они не продвинули, но работу защитникам стратфордианского культа, несомненно, облегчили.
В оксфордианской гипотезе её вводная часть — критический разбор стратфордианского биографического канона с использованием всех ставших теперь известными фактов об Уильяме Шакспере из Стратфорда — гораздо убедительнее, чем доводы в пользу авторства Оксфорда. Однако изучение биографии Оксфорда, как и других «претендентов», их связей с литературой и театром, безусловно, способствует накоплению знаний о шекспировской эпохе.
Кроме Бэкона, Рэтленда, Дерби, Оксфорда в XX веке в качестве «претендентов» на авторство были названы граф Эссекс, Уолтер Рэли, Роберт Сесил, ряд других известных деятелей и литераторов елизаветинско-якобианской Англии, включая самих монархов — королеву Елизавету I и короля Иакова I.
В 50-е годы получила распространение и известность гипотеза о том, что за псевдонимом «Потрясающий Копьём» скрывался выдающийся драматург Кристофер Марло, в последних произведениях которого много общего в творческой манере и языке с шекспировскими хрониками. Прекращение творчества Марло, его убийство в 1593 году совпадают с началом творческой деятельности Шекспира. В обстоятельствах
Американец Калвин Гоффман высказал сомнение в том, что Марло действительно был убит 30 мая 1593 года. В своей книге «Человек, который был Шекспиром» (1955 г.){63} Гоффман утверждал, что в Дептфорде убили не Марло, а неизвестного человека, сам же драматург после мнимого убийства якобы скрывался в имении Уолсингема и через него (или через его кузена) передавал актёрским труппам и издателям свои произведения, печатавшиеся под псевдонимом «Уильям Шекспир». В 1956 году Гоффман предпринял раскопки склепа Уолсингемов, где надеялся (по не ясным для меня соображениям) найти рукописи Марло. Как и следовало ожидать, в склепе никаких рукописей не обнаружили.
Другие сторонники этой гипотезы высказывали предположение, что живший после 1593 года под чужим именем Кристофер Марло был связан с кругом графини Мэри Сидни-Пембрук и с самим королем Иаковом.
Очевидно, что из действительно странных обстоятельств убийства Марло и близости даты убийства ко времени появления в литературе имени Уильяма Шекспира, а также из того общего, что есть в первых шекспировских хрониках и последних пьесах Марло, Гоффманом были созданы слишком далеко идущие версии, не подкреплённые фактами. Очень многие учёные в разное время высказывали мнение (и я согласен с ними), что первые исторические хроники Шекспира, особенно три части «Генриха VI», являются разной степени переделками материала, оставшегося после Марло, Грина, Пиля или кого-то ещё из «университетских умов». Что касается всего остального: фиктивного убийства Кристофера Марло, его «посмертной» жизни, творчества под именем Уильяма Шекспира и т.п., — то эти интересные версии не могут рассматриваться как научные гипотезы: это домыслы.
Кроме нестратфордианских гипотез, отстаивающих того или иного отдельного кандидата, были высказаны предположения о групповом авторстве. Ещё Делия Бэкон в XIX веке приводила кроме Фрэнсиса Бэкона имена Рэли и Спенсера. В 1925 году Мускат называл в качестве возможных соавторов Бэкона, Оксфорда, графа и графиню Рэтленд. Г. Слэтер (1931 г.) доказывал{64}, что имеются свидетельства в пользу частичного авторства Марло («Генрих VI»), Бэкона («Ричард II» и «Ричард III»), Дерби («Бесплодные усилия любви», «Сон в летнюю ночь»), Оксфорда («Гамлет»), Мэри Сидни-Пембрук («Как вам это понравится»), Рэли и Рэтленда. Основной фигурой в таком созвездии Слэтер, следуя в этом вопросе за Томасом Луни, считал графа Оксфорда. Конкретных исследований по этим предположениям проведено, однако, недостаточно.
Сторонники нестратфордианских гипотез о групповом авторстве опираются на поражающий своим объёмом активный лексикон Шекспира — таким лексиконом не мог обладать один человек, как бы гениален и образован он ни был. Кроме того, в некоторых пьесах явно чувствуется другая рука — с этим согласны и большинство стратфордианцев, разногласия между ними касаются лишь количества таких произведений и характера сотрудничества Шекспира с другими авторами в каждом отдельном случае. Д.М. Робертсон и его школа (а у нас — И.А. Аксенов) заходили в признании такого сотрудничества достаточно далеко. Коллективное творчество в различных формах в ту эпоху отнюдь не было редкостью; наиболее известный пример тому — пьеса «Томас Мор», к которой «приложила руку» целая группа опытных драматургов! [79]
79
Как установили американские учёные, почти в каждой пьесе Шекспира присутствует от 300 до 400 слов, больше нигде у Шекспира не встречающихся. См. New Scientist, 23 May, 1998, p. 30-31.