Игра по-крупному
Шрифт:
Ирина, с еще мокрыми после душа кончиками волос, постояла и, криво улыбнувшись, распустила кушак на халате. Потянулась к выключателю. И прежде чем на них рухнула темнота, Игорь успел схватить взглядом незагорелую полоску кожи на бедре, под отъехавшей полой халата -- другую Ирина еще придерживала рукой. "Ну иди сюда, не думай ни о чем, -- торопливо зашептала она, отступая к расстеленной тахте.
– - Представь, что мы просто любовники, которые недавно познакомились. Просто любовники. Все будет хорошо..." Она стала расстегивать на нем рубашку, и Фирсов ощутил легкий запах вина. С шорохом упала на пол одежда, приятно запахло кремом, и Фирсов не сразу понял,
Квартира, в которой Ирина давала начальные уроки любви своему бывшему супругу, принадлежала тому самому, в темно-синем костюме и с зонтиком в руках, командированному нынче на симпозиум в Среднюю Азию, и в коротких перерывах между сладкими стонами, поражавших Игоря своей точнейшей совместностью, он мстительно думал, что теперь они квиты, более того -- явись сейчас ученый муж домой, он, Игорь, не стал бы ретироваться и прыгать через ступеньки, а повел бы себя как человек, вернувший себе то, что принадлежит ему по праву. Возможно, он увел бы Ирину с собой, -- да, скорее всего, увел бы, простив ей измену, потому что теперь с ним была другая Ирина, неизвестная и обольстительная в своей ничего не стыдящейся страсти. И он чувствовал себя с ней другим -- он мог дарить ей наслаждение, от которого она задыхалась и кусала ему губы. Ах, если бы все это раньше...
Утром они пили на кухне кофе и Ирина смотрела на него восторженно и чуть грустно.
– - Ты чего?
– - устало улыбнулся Игорь.
– - Ничего... Просто я рада за тебя. И за твою будущую жену -- ей будет хорошо с тобой.
– - А-а, -- сказал Игорь, -- понятно...
– - Ничего тебе, дурачку, не понятно. Я сделала из тебя мужчину и горжусь этим.
– - Я тоже рад, -- сказал Игорь.
– - За тебя и твоего нынешнего мужа.
– - Он мне не муж.
– - Но спите-то вы вместе.
– - Я и с тобой сплю, -- Ирина подняла на него глаза и посмотрела испытующе.
– - И дальше хочу спать...
Игорь отвел глаза и потянулся за сигаретами.
– - А я думал, учеба кончилась...
– - Нет, миленький, она только началась...
– - Ирина подошла к нему и обвила рукой его шею, ожидая, когда он повернется к ней. Фирсов отложил незакуренную сигарету и посадил Ирину на колено. Она закрыла глаза и прижалась припухшими губами к его щеке.
– - Я. Буду. Твоей. Любовницей, -- пробубнила она.
– - Хочешь?..
– - У меня есть жена, -- сообщил ей на ухо Игорь.
– - И штамп в паспорте.
– - У меня тоже есть штамп, -- влажно ощекотав ухо, шепнула Ирина.
– - А мужа нет...
– - Тогда хочу, -- кивнул Игорь.
– - Мне нужна любовница. Такая, как ты... А почему ты здесь живешь?
– - также шепотом спросил он.
– - Потому что я ушла от родителей, -- сложив ладони рупором, продышала ему в ухо Ирина.
– - Но больше я здесь жить не буду. Буду жить у Ленки. У нее маму положили в больницу. С сегодняшнего дня я не смогу здесь жить. У меня появился мужчина, которого я... Которого я буду учить любви. Он очень хороший мужчина.., -- шептала она.
– - Очень...
"Уроки" возобновились очень скоро. Ирина убегала с лекций и, не таясь соседей, приходила на Петроградскую. Они запирали дверь, задергивали шторы, раздевались нетерпеливо и падали на диван. Им не хватало дня -- несколько раз Ирина оставалась ночевать, и засыпали они только под утро. Медовый месяц через месяц после развода... "Это что-то ужасное.
– - У Ирины мелко стучали зубы.
– - Ты великолепен. Я боюсь, что я стану твоей рабой..." Обыкновенный раскладной диван оказался удивительно полифоничен -- на нем можно было
– - Откуда у тебя такие способности?
– - ревниво поинтересовался Игорь.
– - Наверное, я был у тебя все-таки не вторым? Теперь можешь признаться...
– - Нет, -- Ирина посмотрела ему в глаза.
– - Я тебя не обманула. Просто мой первый мужчина был медиком... Ну, и теоретическая подготовка в институте, -- улыбнулась она.
– - Мы же с девчонками не о футболе говорим...
Игра в любовников, которую они придумали, заражала Игоря агрессивным бесстыдством, которого он с каждым "уроком" жаждал все больше и больше. Вместо притупившейся и почти забытой нежности взвинчивалось и росло чувство злое -- чувство сильного, торжествующего победителя, опрокинувшего и покорившего слабого -- женщину, которую он украл, соблазнил и теперь делает с ней, что хочет; и не раз ему чудилось, что с ним не Ирина, а кто-то другая, которую он безжалостно мучит и заставляет вскрикивать, корчиться, извиваться, наслаждаясь своей властью над ней. И неостывшее чувство мести -- тому, в синем костюме, который названивает теперь Ирининым подругам и ищет ее.
– - Скажи, а ты мог меня простить?
– - спросила однажды Ирина в темноте.
– - Забыть все. Начать с начала...
Фирсов закурил, положил себе на живот пепельницу и выдохнул дым.
– - Тебя не устраивает нынешнее положение?
Ирина зажгла на тумбочке у дивана свечу и стала задумчиво водить над ней ладонью.
– - Устраивает...
– - Ирина задержала ладонь над вытянувшимся пламенем.
– - Меня все...
– - Она поморщилась от боли.
Игорь отдернул ее руку. "Приложи".
– - Он вскочил и принес носовой платок, смоченный водой из чайника.
– - Спасибо...
– - Ирина отвернулась к стенке и стала лизать ладошку.
В другой раз с ней случилась маленькая истерика. Внезапно прервав поцелуй и все сопутствующее ему, она заговорила неистово: "Ну избей меня! Избей! Я тебя умоляю -- избей, мне будет легче...
– - Она стала трясти Игоря за плечо.
– - Я этого заслужила, я дрянь... Избей. Я не могу так больше.
– - Она уткнулась несом в подушку и заревела.
– - Я же люблю тебя..."
Игорь лег на спину и заложил руки за голову.
– - Не могу, -- сказал он серьезно.
– - Прошло...
Он хотел погладить Ирину по волосам, успокоить, но совсем некстати вспомнилось, как в эту же подушку она тыкалась лицом тогда, а вторая, примятая, лежала рядом. Желание пропало. Он поднялся с дивана и стал одеваться. Декорации те же, только пьеса другая...
С некоторых пор Игорю стали являться мысли тяжелые и навязчивые: а вдруг игра в любовников затеяна неспроста, вдруг Ирина беременна и на что-то надеется? Да, он хотел ребенка, но то было раньше. А как катать в коляске укутанного в одеяло детеныша, как улыбаться ему и купать в ванночке, не зная, чья в нем пульсирует кровь -- твоя или того дяди, что позабавился когда-то с твоей женой, а потом еще месяц делил с ней ночное ложе? Игорь ходил но комнате, курил, останавливался у распахнутого настежь окна, смотрел на подсвеченный прожекторами желтый шпиль Петропавловки с темным силуэтом ангела, обхватывающего крест, и от всех этих мыслей ему делалось тошно. Незаконнорожденные дети, алименты... Тьфу, гадость какая.