Игра с отчаянием
Шрифт:
— Верно, — подтвердила Хитаги и вздохнула. — Обстоятельства, при которых умер Дей, всё ещё слишком размыты.
— Тогда почему бы не попытаться выведать что-нибудь из обстановки? — предложила Марибель, оглядывая всех, кто был на крыше. — Есть какие-нибудь предположения после осмотра места преступления?
— Ну, если вы спросите меня, я считаю самым значимым обстоятельством после самого трупа торчащую из изгороди проволоку, — заявила Эрика.
— Странно, что не написанное на снегу ваше имя, — съехидничал Марти.
— Не знаю, в курсе ли вы, господа, — продолжила детектив, игнорируя его комментарий и обращаясь к тем,
— То есть, нам надо искать кого-то в рваной тёмной одежде? — уточнил Ёшики.
— Кажется, я видел в списке улик что-то про куртку, у которой слегка порван рукав… — вспомнил Минато и, достав справочник, быстро пролистал список до нужной улики. — Так и есть — “На левом рукаве бледно-сиреневой куртки есть небольшая полоска разрыва”… Кстати, чья это куртка? — поинтересовался он, оглядывая одноклассников.
Ему ответили не сразу. Кое-кто полез проверять это в списке улик, кто-то просто не знал и теперь оглядывался вместе с Минато. Истинный же владелец куртки молча думал о том, что настал тот миг, которого он так боялся: каких-то пара мгновений — и он вновь под подозрением. Снова это мерзкое чувство того, что все смотрят только на тебя, примеривая роль убийцы на твои плечи, представляя, как ты берёшь в руки орудие и хладнокровно вонзаешь его в плоть жертвы…
— Это… моя куртка, — наконец тихо, через силу выдавила Марибель.
Как она и предсказывала, удивлённые, любопытные и подозрительные взгляды присутствующих тут же сосредоточились на ней. Марибель невольно вжала голову в плечи, но затем сглотнула и как можно решительнее выпрямилась. Она уже нашла в себе силы признаться и буквально привлечь всеобщее внимание, так что теперь должна уверенно выстоять и найти аргументы в свою защиту.
— Да, моя, — повторила она, словно отвечая на немой вопрос окружающих. Дрожь в голосе удалось подавить.
На некоторое время повисло молчание. Затем Ёшики нерешительно произнёс:
— Ну, для убийцы она как-то слишком легко призналась…
— Но это не отменяет того, что есть некоторые улики, говорящие в пользу виновности Хан-сан, — заметила Хитаги, скрестив руки на груди и обводя зал задумчивым взглядом. — Например, таблетка, которая вполне может иметь отношение к делу. Из медпункта как раз пропало обезболивающее, и мы ещё со второго суда знаем, что вы его принимаете, Хан-сан. — Она остановила взгляд на Марибель, и та нервно сглотнула. — К тому же, ваша же компания нашла светлый волос там, где хранятся ножи…
— Погоди-ка, — остановил её Минато. — Начнём с того, что волос вполне может принадлежать и тебе — у вас цвет почти одинаковый, в конце концов. К тому же, он легко мог попасть туда и задолго до убийства, скажем, если кто-нибудь из вас резал себе бутерброд или просто брал что-то другое с ближайшей полки.
— А куртка, между прочим, светлая, в отличие от нитки, обнаруженной на месте преступления, — вставила уже сама Марибель.
— Да и таблетки, теоретически, мог принимать любой, особенно из нас троих, — неожиданно согласилась с ними Хитаги. На их опешивший вид она пояснила: — Я и сама понимаю, что эта теория очень хлипкая. Я просто рассуждаю и перебираю все возможные
Минато с Марибель лишь растерянно переглянулись. То, как легко Хитаги опровергла свою же теорию, показалось им обоим странным. С другой стороны, она всегда была такая — легко меняла взгляд на вещи в зависимости от обстоятельств. “Наверное, я просто надумываю…” — подумал каждый из них. И всё же в такой атмосфере было сложно избавиться от подозрений, так что невольно зародившаяся мысль: “А могла ли она убить своего брата?” — уже закрепилась где-то в глубинах сознания.
— Кстати, о мисс Хан, — подал голос Марти. — Разве не примечательно, что у неё пропал справочник? Может быть, это как-то связано с убийством…
— О, раз уж мы заговорили о справочниках, то сейчас самое время вспомнить о справочнике убитого, — неожиданно перебила его Эрика.
Марти слегка опешил, а затем, сообразив, что произошло, скривился. В её выступлении чувствовалось неприкрытое намерение поддеть его. “Господи, когда она угомонится?” — раздражённо подумал барабанщик. А Эрика, с удовлетворением понаблюдав его реакцию, энергично продолжила:
— Ведь разве не интересно, зачем убийце понадобился справочник жертвы? Для чего они вообще нужны, помимо бесполезной личной информации? Чтобы попасть в места академии, недоступные без них, такие как раздевалки. Напрашивается вывод, что убийца — девушка, забравшая справочник жертвы, чтобы попасть в мужскую раздевалку. В пользу этого говорит и тот факт, что в итоге справочник оказался в женской раздевалке, где, казалось бы, ему совсем не положено быть.
“Что-то не так, — осенило Марти в самом начале её монолога. — Она явно не просто позлить меня намеревалась, перескакивая с темы на тему. Она к чему-то ведёт…” — Марти нервно облизнул пересохшие губы, лихорадочно соображая, чего именно добивается Эрика. Её последняя фраза как раз совпала с моментом, когда он осознал: “Она хочет выставить убийцей Хитаги!”
— Разве не подозрительно, что он был в вашем шкафчике, Хицугири-сан? — в тот же миг с невинным видом поинтересовалась Эрика у Хитаги, в душе издевательски посмеиваясь.
Марти в этот момент яростно прошипел что-то по-английски. Эрика на секунду мило улыбнулась ему. Тау на это всполошилась и, всплеснув руками, впервые за суд подала голос.
— Мистер Фебфлауэр, как вам не стыдно так ругаться! — с упрёком воскликнула она, после чего поджала губы и уперла руки в бока, совсем как настоящий директор школы.
Марти раздражённо сплюнул и отвернулся. Даже несмотря на комментарий Тау, в этот момент объектом всеобщего внимания был не он — сейчас взгляды присутствующих были прикованы к Хитаги. Та словно только и этого и ждала и стойко вынесла ауру подозрения в свой адрес с гордо поднятой головой и уверенным выражением лица. На самом деле, она действительно долго готовила себя к тому, что на этот раз ей не избежать участи быть подозреваемой. После всех улик, намекающих на её вину, она просто не могла не оказаться в таком положении. Роль для неё была в целом новой и от этого ещё более сложной. То, что ей прежде удавалось не попасть в центр подозрений, можно было назвать чудом; теперь же лимит чудес для Хитаги был исчерпан, так что оставалось полагаться на собственные силы. Главными из них были логика и наблюдательность. “Настало ваше время”, — с внутренней усмешкой подумала Супер Азартный игрок. Вслух же она расслабленно произнесла: