Игра с судьбой
Шрифт:
– Пожалуйста… - Просипела севшим голосом сквозь затихающий плачь девушка. Зона не ответила на её просьбы, но больше ничего, кроме как долбиться в глухую стену высших сил, не оставалось.
Просидев в мертвой тишине ещё некоторое время, усталым взглядом рассматривая залитый кровью пол и джинсы, сталкерша стала мириться с происходящим. Скоро вернется ей мучитель. Может, если очень попросить, он убьет её сразу?
Резкий холод ударил сначала в потную макушку и трясущиеся оголенные руки, и Фенек подумала, что наёмник вернулся, пустив ветер в помещение через распахнутую дверь. Ни никаких шагов слышно не было, и девушка решила посмотреть, откуда в этой бетонной коробке быть такой резкой прохладе. Подняв голову, сталкерша обнаружила стоящего перед собой высокого мужчину, облаченного
Внутри девушки всё тревожно сжалось – неужели Зона услышала её молитвы?
– Помоги мне. – Тихо пролепетала Фенек свою просьбу – то ли о спасении, то ли о смерти, умоляюще глядя снизу вверх на Чёрного сталкера.
Вермут
Ещё утром его единственной проблемой, требующей немедленного вмешательства, был сталкеренок, вторгшийся в казённые владения. Явился ни свет ни заря, в карманах от пустоты едва не свистит сквозняк, а он рвётся внутрь - нализался спирта где-то в канаве и подавай ему женских ласк. Охрана пропустила того, не зная есть ли чем оплатить услуги, но благо оплата идёт вперёд - тут то всё и выяснилось. Поначалу спокойный, мужчина под градусом не захотел принимать отказа и требовал обслужить - вопил что есть мочи, грозился какими-то мифическими могущественными друзьями. Ему бы впору спасибо сказать, что наёмник рядом был и охране не пришлось кардинально вмешиваться - если первый буйного просто выставил за шкирку наружу, то вторые могли предварительно переломать ему ноги, например. Вермут держался за репутацию нейтрального и безопасного заведения, а если тут пытать кого-то и убивать - какая ж репутация тогда будет? Клиенты разлетятся далеко и надолго, словно пчелы от опустошенного цветка.
Делал ли кто-то другой из глав Синдиката подобное для своего детища – мужчина не знал, но считал дополнительный доход отнюдь не лишним. Вбухал на организацию борделя неописуемую сумму, привязав как спонсора «Шти», но отбил всё буквально в первый год – он предполагал, что его идея может показаться местным обитателям интересной, но не представлял, что настолько. Сначала главы группировок, положивших глаз на административные корпуса НИИ «Агропром», не желали мириться с новым хозяином территорий – пытались добиться освобождения приглядного места переговорами, угрозами. Первое время «Долг» частенько подсылал группы, чтобы выбить зарождающийся бизнес прочь и подальше, но каждый раз терпел поражение, и со временем стал менее активным. Тем не менее, иногда охрана ловила членов назойливой группировки, подозрительно крадущихся рядом, словно что-то вынюхивающих. А вынюхивать было что.
Никто не знал его истиной должности. Максимум – говорили, что где-то видели, но не более. Вермут трепетно держал уровень своего отношения к «Наёмникам» при себе, в любой ситуации – ссылался на «Шти», а возможность осуществления заказа оправдывал неплохим процентом с каждого. Делец – каких ещё поискать. Никто не догадывался о правде, а если и догадывался – то лично никаких предположений не озвучивал.
Наведя порядок, мужчина вернулся к недопитому, не успевшему остыть, кофе, а покончив с ним – закурил. Он подозревал, что рано или поздно его пристрастие к алкоголю приведет к каким-нибудь не самым приятным последствиям, но не думал, что настолько скоро – возможно, где-то переусердствовал. Теперь желудок реагировал на горячительное так, будто каждый раз выдавливал из себя новую язву, и та саднила ещё долгое время, словно поучительно тачая: «Довыпендривался, алкаш, не ной». Вермут и не ныл – заменил одну вредную привычку другой, и был доволен.
Думал после завтрака разгрести бумаги как своего видимого бизнеса, так и теневого – по второму,
Если бы Вермут знал, чем закончится этот разбор полётов, то даже будучи под дулом любого калибра, напрочь отказался участвовать.
Личные дела ни в коем случае не должны были мешать работе Синдиката, не должны были порочить его честь, а тут: «Пойми, да пойми» – и кинулся бегом по своим делам. Мужчина научился ловить определенный дзен и злился крайне редко, но, когда подопечный – друг, по совместительству – просто оборвал контакт и отказался от выполнения своих прямых обязанностей – напрочь позабыл о любом спокойствии. Да, вернее было бы послать вдогонку затонскому разводящему какой-нибудь карательный отряд, но разбрасываться людьми Вермут не любил: до сих пор гложимый потерями двухлетней давности, он цеплялся за любую возможность дать подопечным шанс оставаться в живых. Поэтому в этот раз пошёл сам.
По ряду причин, наёмник не боялся оставлять своё заведение под присмотром администратора, посему долго задерживаться не стал и бросился на поимку своего товарища. Только кто ж знал, что он будет не один. Оплошал, думал посторонние закончатся на парочке охраны. Сидя на пыльном полу в какой-то производственной заброшке, прикованный к трубе, Вермут мысленно рассуждал о том, чем и как его вывели из строя.
– Если бы я знал, что это он – не стал бы брать контракт. – Минор скакал вокруг своего командира, как неугомонный. И видно было, что ему вроде как даже стыдно за своё поведение, но отступать не собирался. Глава молчал – наблюдал единственным глазом за подопечным, и от этого молчания мужчине явно становилось ещё более дискомфортно.
Круглолицый остановился напротив, достал из аптечки салфетку и с нелепой осторожностью принялся протирать проспиртованной белой тканью заляпанную кровью темную бородку своего плененного друга. Вермуту показалось это смешным, но стоило хотя бы бровью повести - и наёмник сразу бы понял, что достучался, и можно начинать разговор. Он отводил взгляд от затонского разводящего всего несколько раз: первый – когда за стенами здания послышались характерные неразборчивые голоса зомби, и второй – когда один из его новых друзей – тот, что с целыми руками – исчез снаружи, видно отправившись на защиту их компании. Третий, с наложенной на сломанную руку шиной, сидел неподалеку, тыча в сторону главы Синдиката дулом пистолета и обиженно прожигая взглядом. А чего он ожидал, бросаясь на противника? Похвальбы? Лучше бы спасибо сказал, что жив остался.
– Вот так. Ты главное не горячись, окей? – До смешного осторожный, Минор закончил свою странную процедуру и сел напротив командира. В оглушенном светлом взгляде было столько уверенности и невербальной мольбы, что оставаться к ней бездушным было немного сложно. – Этот Корд подставил меня. Перевалил смерть «долговского» подполковника и свалил, а я расхлебывал последствия того, чего не делал. А мне нравилось служить в «Долге» - ты знаешь. Так какого хрена этот чёрт должен дальше спокойно разгуливать? Я думал, он уже давно сдох - ан нет. Жив и какой-то херней занимается – вон, научников перебил.
Да, знал, но никогда не расспрашивал и не вдавался в подробности того происшествия, укрощая своё любопытство. Копаться в прошлом – дело неблагодарное и какими бы приятными не были встретившиеся на пути самокопания воспоминания, они всегда потянут за собой нечто до невозможности болезненное.
Бой на улице был недолгим, и ушедший наружу сталкер вскоре вернулся обратно – целехонький, не считая «раскраски» на лице, оставленной действиями наёмника. Ну, ничего. В отличие от второго, этот никаких особенный эмоций не проявлял, кроме торопливости.