Игра в дурака
Шрифт:
Лузганов ждал меня на втором этаже своего коттеджа в комнате, чье назначение я никогда не мог точно определить, — то ли кабинет с барскими удобствами, то ли гостиная с деловым антуражем. На резном деревянном столике меж двух массивных мягких кресел меня уже ждал традиционный набор: апельсиновый сок и кофейник с горячим кофе — непременное сопровождение серьезного разговора и преамбула изысканного обеда.
— А скажи-ка мне, дружок, — начал Савелий, вальяжно развалившись в кресле, — как отреагирует твой шеф, если я захочу стать клиентом вашей достопочтимой фирмы?
—
— Что, работенки много? — быстро уловил самый информированный человек в городе.
— От безделья не маемся, — признался я и тут же добавил, вспомнив, что сам я, когда обращаюсь с просьбами к Савелию, никогда не интересуюсь его занятостью: — Но вас это не должно беспокоить.
— Да меня, признаться, другое беспокоит, — усмехнулся Савелий. — Захочет ли Геннадий Валентинович моими проблемами заниматься. Только не говори, — упредил он мои возможные возражения, — что твой шеф будет просто счастлив. Я-то уж знаю, — он снова усмехнулся, — Геннадий Валентинович ко мне сильно подозрительно настроен.
Конечно, я мог бы из вежливости попытаться его опровергнуть, но осведомленность Лузганова как всегда была безукоризненной, и потому я не стал кривить душой.
— Есть такое. Но вы же знаете, Кирпичников человек разумный, он со своим настроем умеет справляться. А уж что касается меня… На меня вы можете рассчитывать. Если, разумеется, ваше дело не выходит за рамки наших правил.
— То есть если это не супружеские измены и не политика.
— В некотором смысле… — произнес я уклончиво, подумав, что в данном случае информированность Савелия дала сбой, равно как и наша приверженность собственным принципам.
— Так-так… — Лузганов внимательно посмотрел на меня и принялся приглаживать бороду.
Это «так-так» было настолько многозначительным, что я насторожился: хитрый лис явно имел в своем загашнике сюрприз.
— Конечно, Игорек, — произнес Савелий с некоторой расстановкой, — ты не обязан мне ничего сообщать, но я тебе сообщить могу: буквально на днях Варвара Волошина была в избирательном штабе Никиты Петровича Шелеста, причем инкогнито. Хотя, полагаю, это была тайна для людей Шелеста, но совсем не для вас.
Выражение, которое появилось на моем лице и которое я даже не попытался скрыть, вызвало в свою очередь выражение глубочайшего удовольствия на лице Лузганова. Впрочем, оно тут же сменилось на некое подобие смущения.
— Игорь, — он прижал свои холеные руки к груди, — даю честное благородное слово, я узнал об этом совершенно случайно. Более того, я даже не был уверен, что это именно твоя Варвара. Просто женщина, которую мне описали, показалась уж слишком похожей. Согласись, твоя милейшая подруга весьма запоминающаяся дама.
Я залпом, почти как водку, выпил бокал сока и сказал с решимостью человека, вознамерившегося испить до дна все ему уготованное:
— Вы надумали стать нашим клиентом после того, как обнаружили
— Дорогой Игорь, у меня нет политических интересов. У меня есть интересы бизнеса. В этом плане мы, полагаю, схожи. Не так ли? — Голос Савелия был почти ласковым, зато взгляд очень серьезным. — А посему я изложу тебе суть проблемы, а ты выскажешь свое мнение. И это будет разумно. Ты согласен?
Я кивнул. Вообще-то мне первым делом хотелось прояснить ситуацию с Варварой, но я удержался от поспешности, понимая, что Савелий скажет ровно столько, сколько сочтет нужным.
— В отличие от твоей уважаемой фирмы, — начал он, — моя фирма политикой занимается. Но исключительно в рамках наших деловых интересов. Надежная информация в определенные политические моменты — крайне ценный товар, и я на этом рынке делаю свой бизнес. Так вот, в свое время одна московская структура… какая именно, по хорошо понятным причинам, умолчу, сделала мне заказ: выяснить, у кого из основных претендентов на пост мэра нашего города какие реальные шансы. Уверяю тебя: это не бог весть какой сложный заказ. Более того, у нас наверняка найдется добрый десяток фирм, которые выясняют то же самое для разных заинтересованных лиц. Это я к тому, что здесь нет ничего особенного, никакого эксклюзива — обычная работа. Я этим занимаюсь не первый год, просто, в отличие от многих, я делаю это качественно и непредвзято, за что и платят мне соответственно.
— Прямо как на ипподроме, — усмехнулся я. — За информацию о фаворите отстегивают кругленькие суммы.
— Напрасно иронизируешь, — заметил Савелий. — Мэр нашего города стоит дороже всех самых лучших лошадей, вместе взятых. Здесь такие ставки!.. Даже если он будет честнейшим и благороднейшим человеком, это вовсе не значит, что кто-то на этом не станет делать большие деньги. Честность и благородство тоже стоят немало. И те, кому именно такой и нужен, готовы будут крупно заплатить. Кстати, вор-градоначальник оценивается дешевле — он уже на крючке, с ним проще договориться.
— А с честным и благородным договориться труднее, но все-таки можно?
— Видишь ли, дружок, даже самый прозрачный бизнес все равно с изрядной долей примесей. Уж в такой стране живем. Но есть люди, ты мне поверь, которые хотят работать по более или менее внятным правилам. И если мэр эти правила обозначит да еще от них не отступит, то для избрания такого мэра всегда деньги найдутся. И всегда найдутся люди, которые заплатят за то, чтобы узнать, в того ли они вкладывают деньги и не зря ли они это делают.
— Значит, вам заказали информацию на какого-то конкретного претендента, и я даже догадываюсь — на кого именно. Но я не догадываюсь, зачем вам понадобились мы.
— Если ты, Игорек, считаешь, что я собираю сведения на Шелеста и потому знаю о походе Варвары в его штаб, то ты в некотором роде ошибаешься. Но вот то, что я хочу обратиться за содействием в вашу фирму по поводу Шелеста, — истинная правда. Вернее, даже не по поводу самого Шелеста, а по поводу его ближайшего компаньона Сокольникова.