Игра в кошки-мышки
Шрифт:
Себастьян на короткое время оставил меня, не желая смущать в процессе переодевания. А когда вновь вошел, я молча пялилась в зеркало, не в силах выдавить из перехваченного спазмом горла и звука.
Нет, платье было замечательным, и оно удивительно точно село по фигуре. Беда была лишь в том, что мне нестерпимо хотелось надеть сверху еще что-нибудь. Очень откровенным получился наряд. Он не нарушал приличий, но балансировал на слишком опасной грани. А еще меня раздражало изобилие драгоценных камней. Ведь даже самый осторожный подсчет показывал, что платье стоит целое состояние. Пожалуй, если
— По-моему, к этому наряду как нельзя лучше подойдет фамильное кольцо, оставленное тебе на память матушкой, — заметил Себастьян, любуясь мною.
Я лишь раздраженно передернула плечами. Нет, я не могу пойти на прием во всем этом безобразии! Себастьян прав — я произведу настоящий фурор. Но вот понравятся ли мне все те слухи, которые поползут среди высшего общества после моего столь блистательного возвращения?
— Это чересчур… — наконец выдавила я и вновь замолчала, хватая открытым ртом воздух.
— Да ладно, не стоит благодарностей, — по-своему понял мой возглас Себастьян. — Трикс, собирайся. Нам уже пора выезжать, если мы не хотим опоздать.
— Я не поеду, — мрачно отозвалась я. — Только не в этом платье. Лучше быть на приеме серой мышкой, чем разукрашенным попугаем.
— Ошибаешься. — Себастьян покачал головой и с ледяными интонациями отчеканил: — Ты поедешь со мной, Трикс. Хочешь ты того или нет. И поедешь именно в этом платье. Понятно? И точка. В любой другой момент я бы с удовольствием поскандалил с тобой, изощряясь в остроумии, но, увы, сейчас не тот случай.
И вот теперь я сидела напротив Себастьяна и медленно, но верно наливалась злобой по поводу происходящего самоуправства. Негодование переполняло меня до такой степени, что я сама удивлялась, почему еще сдерживаюсь. Хотелось высказать в лицо этому мерзкому типу все, что я о нем думаю, затем потребовать остановить карету и гордо удалиться домой.
«Угу, — насмешливо фыркнул внутренний голос. — В легких туфлях да по сугробам на потеху прохожим. Отличное выйдет зрелище!»
— Ты ведь знаешь, кому посвящен королевский прием? — вдруг спросил Себастьян, видимо, устав от затянувшейся паузы и словно не замечая тех преисполненных молчаливой ярости взглядов, которые я на него кидала.
— Прерисской делегации, — мрачно ответила я и скорчила как можно более устрашающую физиономию, должную показать, как сильна моя ненависть к этому доморощенному тирану и самодуру.
— Вот именно. — Себастьян довольно кивнул, вновь проигнорировав мои красноречивые гримасы. — Главную роль на приеме будет играть наследный принц Прерисии — старший сын Сигурда Третьего Винсент.
— Я в курсе, — буркнула я, вспомнив разговор с Янором.
— Принц Винсент — весьма занимательная личность. — Себастьян спрятал улыбку в уголках губ после моего замечания, но продолжил спокойно и размеренно говорить. — Ходят слухи, что все придворные дамы Прерисии сходят по нему с ума. И я верю этим сплетням. Наследник престола — красивый брюнет, отлично образованный и в великолепной физической форме. Кроме того, Винсент по праву считается
— И что? — Я невольно заинтересовалась рассказом Себастьяна. К чему мне все эти подробности?
— А еще принц Винсент, по слухам, неплохо знает твоего отца. — Себастьян задумчиво потер подбородок, глядя на меня до омерзения честными глазами. — Как ты думаешь, у вас могли бы возникнуть общие темы для разговора?
— Возможно, — осторожно отозвалась я. — Но я, право слово, не совсем понимаю…
Себастьян еще некоторое время молча смотрел на меня, явно ожидая какой-то реакции. Я же с любопытством таращилась на него, гадая, что ему от меня надо. Какое мне дело до какого-то там наследного принца, который, возможно, знает моего отца?
— Твоя наивность, Трикс, просто поражает, — наконец тяжело вздохнул блондин. — Впрочем, я предполагал это. Разве можно было ожидать иного, учитывая твою полную неосведомленность в некоторых аспектах жизни?
Кровь резко прилила к щекам, когда я осознала, что он имеет в виду. Так вот что означает это открытое платье и осторожные намеки исподволь!
— Сволочь! — прошипела я, сжимая кулаки. — Ты… ты…
— Ты все неверно поняла, — поспешил успокоить меня Себастьян. — Я не предлагаю тебе ничего дурного. Небо упаси! Просто хочу, чтобы ты пообщалась с Винсентом. И словно невзначай показала ему кольцо, подаренное тебе матерью. Хотя, думаю, он и сам его без проблем заметит. Этот рубин способен ослепить любого.
— Какое дело принцу до моего кольца? — поинтересовалась я.
— Возможно, что никакого. — Себастьян широко улыбнулся. — И тогда разговора с ним у тебя не получится. Но что-то подсказывает мне, что он сам захочет с тобой пообщаться. А кольцо сыграет роль своеобразного опознавательного знака. Отец наверняка рассказал принцу про прощальный подарок твоей матери, оставленный единственной дочери перед поспешным бегством из страны.
Я еще шире раскрыла глаза, силясь понять, что скрывается за всеми этими туманными намеками. Но как назло именно в этот момент кучер снаружи рыкнул что-то угрожающее, после чего карета дернулась и остановилась.
— Приехали, — констатировал Себастьян, бросив быстрый взгляд за занавеску. Повернулся ко мне и с угадывающейся тревогой неожиданно попросил: — Улыбайся, Трикс. Как можно шире улыбайся. И не отходи от меня.
Я могла бы напомнить ему, что это далеко не первый мой выход в свет. В конце концов, не стоит забывать, что не так давно я принадлежала к первому сословию, а моя мать была постоянной гостьей всех мало-мальски крупных приемов. Но затем решила не портить себе настроение мелочной склокой перед самым балом.
Впрочем, вскоре оказалось, что опасения Себастьяна имели свой резон. На столь блистательных сборищах мне еще действительно не приходилось бывать. Недолгий путь до танцевального зала я почти не запомнила. От волнения меня начала трясти мелкая противная дрожь. Я мертвой хваткой вцепилась в локоть Себастьяна, больше всего опасаясь, что он куда-нибудь подло сбежит, оставив меня одну в окружении совершенно незнакомых людей. Из-за их жадного, почти неприкрытого любопытства я ощущала себя неведомой зверушкой, выставленной на потеху публике.