Игра в любовь
Шрифт:
— И как? Одолели?
— Ну, не в первом раунде...
— Раунде? Что же вы делали?
— Боролись.
Она неодобрительно сморщила носик.
— Вы боролись? Разве это не по-мужицки?
— Да, это очень вульгарный вид спорта, и мы чертовски здорово повеселились, выясняя, кто кого победит.
Они пересекли внутренний дворик и двинулись по дорожке к конюшням. Под конюшни была отведена каменная постройка, здание более новое, чем сам замок. Чайки, кружащие в небе над головами, насмешливо кричали ей что-то на своем
— Почему мы здесь? — спросила она.
— Сейчас узнаете.
Он вошел внутрь. Там его ждал один из младших сыновей Фанга вместе со своим другом.
— Мы выгнали их из стойл, лэрд.
— Хорошая работа, Дэйви, — сказал Айден младшему из Моватов.
Энн огляделась по сторонам. Увиденное ее впечатлило. В конюшне было тридцать загонов.
— У вас так много животных?
Толстая рыжая кошка, которая, похоже, была здесь выдающимся крысоловом, в знак приветствия потерлась о ее ногу.
— У меня всего семь лошадей, включая Бьюмэнса. Мне одному этого вполне хватает.
— Не сомневаюсь, — пробормотала Энн.
Он бросил на нее мимолетный взгляд, будто проверяя, не насмехается ли она над ним. Вспомнив их разговор с Норвалом в первую ночь, она спросила:
— Вы разводите лошадей?
— Я думал над этим. Но овцы здесь всегда были на первом месте. Вы должны взглянуть на хлев для них. Он раза в четыре больше, чем эта конюшня.
— А где он находится?
— Около полумили отсюда в сторону Вика, вглубь материка. Члены рода Тайболдов еще давно пришли к тому, что не нужно держать скотину слишком близко к побережью, где налетчики легко могут ее украсть. — Он взял в руки навозные вилы. — Дэйви, иди, побегай с друзьями.
— Вы разве не хотите, чтобы мы почистили стойла? — спросил Дэйви.
— Нет, — ответил Айден.
— Но это нужно сделать, лэрд. И если не мы, то кто?
Айден усмехнулся.
— Моя жена.
ГЛАВА 8
Энн стояла в своем нарядном утреннем сиренево-голубом платье, кутаясь в желтую кашемировую шаль, и не могла поверить своим ушам.
— Вы шутите!
Айден помотал головой, глядя убегающим мальчишкам вслед. Высоко держа навозные вилы, он спросил:
— Энн, вы когда-нибудь имели дело с лошадьми?
— В детстве у меня был пони.
Она до сих пор не хотела верить в происходящее.
— Хорошо. Значит, мне не придется вам все это объяснять. Я хочу, чтобы здесь каждый день лежала новая подстилка из сена. Это полезно для копыт.
— Почистить конюшни мне не сложно. — Она нахмурилась. — Но вы ведь не хотите, чтобы я занималась этим в таком виде?
Он притворился, будто только сейчас заметил, во что она одета.
— А у вас есть какая-то другая одежда?
— Скорее нет, чем да. Вы же знаете, мой дорожный сундук раскололся, и я потеряла большинство своих вещей. Ветер разнес их в разные стороны. Вы собирались послать кого-нибудь собрать то, что уцелело. Вы посылали?
Он
— Я забыл. Извините, Энн. Я сейчас же отправлю туда кого-нибудь. А еще сегодня утром я переговорил с преподобным Олифантом из Турсо. Сегодня вечером он приедет хоронить вашего кучера.
Энн кивнула, неожиданно испытав облегчение оттого, что Тодда похоронят со всеми почестями.
— Мне нужно написать вашей сестре и сообщить ей о случившемся. Но вчера у меня ни секунды свободной не было... — Энн умолкла. Как правило, она никогда ничего не упускала из виду. Она редко откладывала на потом даже самые неприятные дела, но вот Тодд умер, а она так никому об этом и не сообщила. Более того, она за весь день даже ни разу об этом не вспомнила. — Бедняга.
— Да, — с серьезным видом согласился Айден, но вскоре лицо его просветлело. — Так, ладно. Как я уже говорил, не все стойла используются. Уберите там, где грязно, и проследите, чтобы на полу лежало свежее сено.
— Так вы действительно заставите меня этим заняться? — Энн чувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет.
Он сделал совершенно невинное лицо.
— Энн, я думал, что вы хотите стать хозяйкой замка.
Бессвязные и гневные слова повисли у нее на языке. Она затолкнула их назад, давясь не выплеснутой желчью. «Подумать только, я почти убедила себя в том, что влюблена в этого... этого... — она порылась в памяти, подбирая самое обидное слово из всех, какие только знала, — хама»
Голосом, дрожащим от еле сдерживаемого негодования, она произнесла:
— Я сделаю все, что вы хотите, потому что не собираюсь бежать отсюда, не хочу доставить вам такое удовольствие. Я не вернусь в Лондон.
Она забрала у него навозные вилы. Ее праздничная желтая шаль съехала с одного плеча. Она сняла ее и сунула ему прямо в живот.
— Вот, отнесите это в дом.
И хотя пресс у него был твердым, как камень, ее удар застиг его врасплох. Он еле слышно охнул от боли, к вящей радости Энн.
Она решительно зашла в первое стойло и, бодро разгребая сено, добралась до первой навозной кучки. Волосы лезли ей в глаза. Она раздраженно встряхнула головой, пытаясь их убрать, затем все же поставила вилы, прислонив черенок к груди, и на скорую руку заплела косу.
— Ах, если бы только у меня были шпильки! — пробормотала она.
— Что вы сказали? — переспросил Айден.
— Это я не вам, — огрызнулась она. — Что вы здесь торчите? Или думаете, будто я без вашего присмотра не разгребу навоз?
Он рассмеялся над вспышкой ее темперамента.
— Я тут прикатил вам тележку, в которую нужно собирать навоз. Когда закончите работу, отвезите ее назад, а содержимое сбросьте в компостную яму. Вы ее без труда найдете.
— Не сомневаюсь, — отозвалась она, воображая, как вываливает содержимое тележки прямо ему на сапоги, поднимая тем самым себе настроение.