Игра в судьбу
Шрифт:
Ммать! Когда даны начинают говорить такими гекзаметрами — жди беды. Примета железная.
— И как же ты собираешься заставить их отвечать? — я решила, что пора вмешаться. — Начнешь врываться в дома и палить их? Любопытно, верхом или на своих двоих? Думаю, верхом будет лучше — сподручнее удирать, когда они опомнятся и начнут всеми накручивать тебе хвост.
Провоцировала я его вполне сознательно — кризис должен был пройти. И пусть лучше он выльется на мою голову, чем в кое-что похлеще обрисованного сейчас абсурда. Фантазия у этого дана явно
И Вессаэль не подвел, ожиданий ни капельки не обманул. Разгоревшийся в его пальцах файербол потух только потому, что он решил придушить меня собственными руками. Уклониться я успела буквально в последнее мгновение, настолько неожиданно он прыгнул прямо из кресла. Вконец побелевшие глаза окатили острой как кромка ненавистью, а пальцы, промахнувшиеся мимо горла, сомкнулись на плечах, впившись в них так, что у меня слезы из глаз брызнули.
«Боги, во что я опять себя втравила?! Он же меня сейчас нахрен прибьет!..»
Через пару секунд нашей дуэли на взглядах, Вессаэль внезапно расслабился, словно потеряв внутри себя какой-то стержень, и убрал руки, оставив мне грандиозные синяки. Но глаз все еще не отвел. Бешенство в них уступило место такой боли, что можно было утопиться, лишь заглянув туда. А ведь я смотрела!
Наконец он выдавил хриплое — «Спасибо…», и уже почти спокойно вернулся в кресло. В углу, где тихо, словно мышь под метлой, сидел Вокэнни, чуть слышно всхлипнуло. И я его понимала — сама едва удержалась от того же. А со стороны все выглядело, наверное, еще эффектнее. Вот уж вызвала огонь на себя, идиотка чертова… Но кто мог ожидать такого от вконец благовоспитанного и расчетливого дана…
— Не за что, — ответила я, надеясь, что после пережитого ужаса голос не сорвется. А еще почему-то хотелось икнуть. — Знаешь, у нас говорят, месть — это такое блюдо, которое стоит подавать исключительно холодным.
Следующая его реплика прозвучала только через минуту:
— Хорошо говорят.
— Поэтому предлагаю решение вопроса о карах отложить. До того времени, когда ты более-менее остынешь. А пока идти всем спать. У нас еще говорят «утро вечера мудренее», что тоже неплохо, по-моему.
— Ты всерьез полагаешь, что я смогу спать, не решив даже, что буду делать с этими ублюдками? — вновь начал нагнетать сьеррин.
— Я полагаю, что решать это нужно на свежую голову, а не сейчас.
— Вызов клану, — неожиданно подал голос Вокэнни из своего угла. — Согласно традициям ты можешь потребовать жизнь врага, если сумеешь ее взять. И никто не посмеет тебе в этом праве отказать. И мстить за это тоже не имеет права.
— Ты охренел? — вытаращилась я на этого малахольного. — Он что, должен вызвать на дуэль весь морской клан? Всех скопом или по очереди?
Похоже, наш библиотекарь очнулся крайне не вовремя. Или, что вернее, не до конца. Черт! Лучше бы и дальше молчал в тряпочку, переживая
А вот у Вессаэля глаза, наоборот, разгорелись. Да так, словно тот на полном серьезе оценил столь радикальную идею. Черт, он что, действительно с катушек сорвался и решил вызвать на дуэль пару-тройку сотен морских? Это если не считать детей и женщин. Дурдом!
— Всех не понадобиться, — утешил меня сьеррин, — за клан ответит его глава. Вызов примет Канриль. И умрет!
Еще не лучше.
— Собираешься развязать тут новую клановую войну? — окончательно озлобилась я.
— Если все будет сделано согласно традиции этого не случиться, — опять выступил Вокэнни. — Вессаэль сейчас в своем праве, и никто не станет ему мстить, когда он им воспользуется. Подумай немного — это единственный выход.
Я подумала. Результатом стал вопрос:
— Ты уверен, что умрет именно Канриль, а не наоборот?
— Уверен, — взгляд сьеррина вновь потяжелел, а у меня зачесались плечи. В районе синяков.
Оставалось только надеяться, что он все-таки не переоценил свои возможности. Или наоборот, не недооценил морского. Но в целом… похоже, Вокэнни все-таки прав — в сложившейся ситуации это был наиболее приемлемый выход. Лучше будет только если Вессаэль вообще спустит все на тормозах, за давностью лет, так сказать. Но на это рассчитывать не приходилось совсем. А потому…
— Когда ты собираешься послать вызов? — задала я следующий вопрос.
— Завтра, — вскинулся Вессаэль.
— Нет, только на празднике Середины Зимы, — прервал его библиотекарь. — Такие вызовы делают именно там, иначе ты отступишь от ритуала.
Сьеррин дернулся, словно собираясь возразить, но затем передумал и кивнул:
— Значит, на празднике. Но в таком случае запрещаю любые разговоры на эту тему. Никому и ничего! Придет время — сам все скажу.
А вот это было умно, это было правильно. Незачем заранее оповещать морского и давать ему лишних три месяца, чтобы подготовить какую-нибудь гадость. Лучше мы сами воспользуемся этой форой.
И своим о предстоящей дуэли говорить пока тоже не стоило. Ну, кроме Тавеля, конечно, его предупредить было необходимо. И все, больше никому. Вполне достаточно, что мы четверо будем плохо спать все это время, незачем устраивать такое же удовольствие для остальных. Успеют еще наволноваться.
Глава 26
Следующий месяц у меня прошел на редкость спокойно, если не считать переживаний за сьеррина с его дуэлью. Но внешне эти переживания никак не проявлялись — с виду все было очень даже прилично. Я никуда не бежала, ни во что не влипала и отношений ни с кем не выясняла. Ну, почти. Возможно, мне действительно надоело торопиться жить, а может, просто устала от обилия случившихся впечатлений.