Игра втемную

Золотько Александр Карлович

Барин повернул карту к себе. Потом удивленно взглянул на Врача:

– Что это за карта? И почему именно эти два района?

– Это очень забавная история. Как только мы получили задание на поиск лагеря, сразу же попытались определить возможные районы поиска. Таких у нас образовалось около десяти. Подключили свои связи среди сербов, они помогли нам сократить количество вариантов до четырех. А потом мы получили сообщения, что поисками района занимаемся не только мы. Объявилась группа, которая активно шныряла в наших местах. Пришлось этой группой заняться.

– Результат? – Барин не был настроен

выслушивать подробности.

– В результате двое раненых с нашей стороны, пять трупов с той стороны и двое пленных. У одного из них и оказалась эта карта. С пометками в интересующих нас местах. Но у них было только два варианта. Отсюда делаем вывод – эти районы предпочтительнее.

– Где пленные? Кто такие?

Врач довольно улыбнулся. Ему все-таки удалось произвести некоторое впечатление на столичную штучку.

– Один из местных, проводник и охранник. Второй… Тут все посложнее.

– В чем именно?

– На мой взгляд, он из Штатов. И, судя по оборудованию, ваш коллега. Держится исключительно самоуверенно. Начал, правда, немного сдавать. По документам – журналист. По повадкам – зверь.

Барин задумчиво покрутил карту в руках. Встал. Прошелся по комнате.

– У вас есть комната, где я мог бы незаметно на него посмотреть? Так, чтобы он меня не видел. Вы его погоняете по моим вопросам, а я послушаю.

– Давайте так: вы пока отдохните, перекусите. Жить будете на отшибе. С вами будут те, кто вас привел. Незачем остальным, как я понимаю, вас видеть. Вечером устроим допрос американцу, а вы посидите в соседней комнате, без света. Дверь оставим приоткрытой. Все увидите и услышите.

Барин кивнул и направился к двери. Взявшись за дверную ручку, оглянулся:

– Нужно в оба района отправить ваших людей. Пусть походят. Скажете, нужно найти базы подготовки боснийцев. Во всяком случае, внешне это похоже.

Врач подождал, пока закроется дверь. Некоторое время сидел неподвижно, что-то насвистывая. В ближний район он, естественно, пошлет своих, а вот к границе с Хорватией… К границе пусть сходят сербы. По его сведениям, в тот район собирались отправлять группу. Что-то там еще и сербов интересует. «Надо будет сказать Барину», – подумал Врач, но решил отложить это на вечер. А вечером оказалось поздно. Остановить отряд не успели. Предупредить о возможных сложностях – тоже.

Глава 7

8 марта 1995 года, среда, 00-35, Москва.

Виктор Николаевич перечитал радиограмму, принесенную Михаилом, несколько раз. Все это время Миша ходил по кабинету, разминая спину и массируя шею.

– Миша, вы уже субординацию совсем ни в грош не ставите. Перед начальством нужно стоять по стойке смирно или, если оно позволит, сидеть, но тоже по стойке смирно. А вы разве что только приседаний не делаете перед лицом своего прямого начальника. А ведь совсем недавно вы утверждали, что решили заняться своей карьерой.

Миша сел на стул и улыбаясь заявил:

– Вы, Виктор Николаевич, немного не правы. Как себя должен вести подчиненный, вызванный пред светлы очи шефа?

– Как?

– Он должен лихорадочно соображать, зачем это среди ночи

его вызвали?! И должен бояться, что начальству стало известно о нем что-то очень компрометирующее. Вот я и демонстрирую, во-первых, уверенность в себе, а во-вторых, что я очень засиделся над бумагами, выполняя ваши указания. В обоих случаях это должно привести начальство, то есть вас, в хорошее состояние. И со временем эти мелочи, повинуясь одному из законов диалектики, приобретут новое качество и вы меня поощрите.

– Да, вы меня, Миша, убедили. Я подумаю. А то ведь действительно, вот чувствую, что отношусь к вам все лучше и лучше, а не могу понять отчего это. Уже даже беспокоиться начал. Ну, а теперь о деле. Новости начинают поступать сплошным потоком. Скат встретился с американцем, а тот, оказывается, тоже ищет Второго близнеца. Похоже на то, что события будут разворачиваться в ускоренном темпе. Скат считает, что можно попытаться войти в контакт с американцами по этому поводу. Если это у нас получится, то скоро Вторым близнецом будут заниматься интернациональные силы. Французы уже продемонстрировали свою готовность к сотрудничеству.

– Ну, для французов терроризм – далеко не пустой звук. И иметь Второго близнеца под самым боком, в центре Европы они не захотят. Американцы, похоже, тоже относятся ко Второму близнецу только как к обычному центру по подготовке террористов. Если бы они подозревали об истинном характере его деятельности, то тот район уже был бы наводнен десантниками и морскими пехотинцами.

– А вот это не факт. Если вдруг в прессу просочится информация о том, что в самом центре Европы находится лаборатория по психокодированию людей… Вы можете себе представить реакцию Европы на то, что в любой момент сотни людей могут превратиться в машины для убийства? И этих людей практически невозможно определить, даже при помощи детекторов лжи и химии. Сами эти люди тоже не подозревают о своем предназначении. Начнется паника, равной которой еще не было. Так что операция против Второго близнеца проводилась бы в любом случае без лишнего шума. Тут возникает только угроза того, что кто-нибудь попытается взять под свой контроль эту программу. Вот это – действительно угроза.

– Вы полагаете возможность чеченского сценария? Уничтожить строения и эвакуировать ученых и подопытных?

– Не исключаю. Поэтому так и форсируют наши действия на Балканах. Как внезапно форсировали их в Чечне. Но главное сейчас для нас, все-таки, будет происходить в Украине.

Миша несколько удивленно взглянул на Виктора Николаевича:

– По моим сведениям, не предвидится ничего, о чем бы стоило беспокоиться. Безопасность нашего журналиста обеспечивает «Спектр». В случае возникновения проблем мы будем информированы.

Виктор Николаевич выжидательно молчал.

– Я давно хотел спросить, – Михаил сделал паузу и посмотрел в глаза Виктору Николаевичу. Тот был совершенно бесстрастен.

– Я давно хотел спросить вас вот о чем…

– Миша, смелее задавайте вопрос. Если бы вы сегодня не подняли этой проблемы, я бы в вас сильно разочаровался. У вас должно было накопиться очень много информации к размышлению. И вы неизбежно должны были прийти к некоторым выводам. И эти выводы должны были вас насторожить.