Игра втемную
Шрифт:
Миша открыл дипломат, стоявший возле его стула, и вынул оттуда пластиковую папку. Молча протянул ее Виктору Николаевичу. Виктор Николаевич открыл папку, бегло просмотрел. Затем он отложил папку в сторону и с интересом взглянул на Михаила:
– Вы собрали очень подробную информацию, Миша. Я вам просто аплодирую. И в который раз убеждаюсь, что вы большой дипломат. Изложив факты, вы сознательно отказались предоставлять мне свои выводы.
– Я бы хотел услышать их от вас, Виктор Николаевич. Мы превосходно знаем, что собранная информация далеко не полная. А в таком случае делать выводы – очень и очень рискованно. С полным основанием могу говорить о наличии планов по применению «Спектра» не только
– Браво, Миша! Пять баллов. Как ни осторожны вы в своих выводах – они достаточно точны. Для дальнейших действий мы в любом случае должны были посвятить вас во все происходящее более подробно.
– Это как-то связано со «Сверхрежимом»?
– Я буду говорить весьма громкие слова вперемешку с банальностями, за что заранее прошу у вас прощения. То, что сейчас происходит, нельзя разделить на отдельные операции. Если хотите, назовите это битвой или сражением. Но происходящее охватывает такие территории и такое количество людей, что назвать это просто операцией очень трудно. Вам никогда не казалось странным, что какая бы власть ни была в России – ее враги практически всегда одни и те же? Кто бы не сидел на российском троне – его политические задачи были практически одинаковыми. Это не совпадение. Это факт. Деление истории на периоды мира и войны – это заслуга историков и политиков. Война продолжается беспрерывно. Падение империй и союзов – это не более чем временная перегруппировка сил. Если вы спросите меня, кто же ведет эту войну и против кого, – я не смогу вам конкретно ответить. В нынешней ситуации я не могу подняться на самый высокий уровень этой схватки. И не надо на меня так удивленно смотреть. Даже те, кто уверен в своем высшем положении, не могут знать всего. Силы, которые включены в такую войну, настолько велики, что целые государства – всего лишь средства в этой борьбе. Вам придется посвятить весь праздник изучению проблемы. Машина ждет внизу. Нам пора ехать.
Виктор Николаевич вышел из-за стола. Михаил продолжал сидеть. Потом вздохнул и сказал:
– Мне нужно позвонить и предупредить, что я уезжаю с вами.
– А ведь вы всегда хвастались своей доверчивостью, Миша.
– Для того, чтобы выжить, одного хвастовства недостаточно.
10 марта 1995 года, пятница, 14-15 по местному времени, боснийско-хорватская граница.
Группу сербов перехватили во время дневного отдыха. Трое часовых были сняты ножами, четвертый получил две пули из пистолета с глушителем. Этот четвертый успел заметить движение у себя за спиной и вскочил. Пули ударили его в грудь. Падая, он взмахнул рукой, и его автомат загремел по камням вниз, к отдыхавшему отряду. Это спасло жизнь тем двоим, которые отошли к ручью за водой.
Отдыхавшие на грохот упавшего автомата отреагировали вяло, кто-то едва успел схватиться за оружие и только один успел выстрелить. Нападавшие использовали автоматы с глушителями, поэтому тишину над ущельем разорвала единственная очередь из АКМа и крики умирающих сербов. Напавшие вели прицельный огонь по отряду сверху, со скал, никому не удалось укрыться от выстрелов. Один из сербов побежал, но пуля настигла его и ударила в затылок. Остальные остались лежать там, где отдыхали.
Через
Еще через две минуты нападавшие исчезли так же бесшумно, как и появились.
Двое сербов, которых выстрелы застали у ручья, в ста метрах от стоянки, были людьми опытными и в расположение своего отряда осторожно вернулись в сумерках. Убедившись в разыгравшейся трагедии, они ушли на юг.
Тела убитых были обнаружены на следующий день патрулем хорватского батальона «Пума». Ни документов, ни каких-либо прямых указаний на то, что погибшие – сербы, обнаружено не было, поэтому власти Хорватии не заявили официального протеста Сербии по поводу инцидента с нарушением границы.
11 марта 1995 года, суббота, 10-25 по местному времени, Сараево.
Капитан Шарль Рено прибыл в кабинет к полковнику сразу же, как только расшифровал радиограмму с подписью Хосе. Полковник внимательно прочитал текст радиограммы и вопросительно посмотрел на разведчика:
– Что вы предполагаете делать в связи с этим?
– Согласно предварительной договоренности, мы должны оказать Хосе содействие. Предварительно уведомив наше командование.
– А вы уже его уведомили? – спросил полковник.
– Я решил вначале обсудить это с вами. Наверху могут сразу же потребовать план наших действий, хотя бы предварительный.
– Согласен, – кивнул полковник. – Хосе указал район встречи и дату. У нас еще есть пара дней, поэтому давайте уведомим штабных о том, что нам нужно будет как можно скорее, но не привлекая особого внимания, провести воздушную разведку района. И, на всякий случай, пусть подготовят коммюнике для прессы. Мне не хотелось бы, чтобы журналисты по этому поводу подняли шум. Так ведь, если не ошибаюсь, распорядилось ваше руководство.
Капитан Рено уловил ударение, сделанное полковником на слове «ваше». Полковник, несмотря ни на что, не жаловал разведчиков, особенно штабных. Исключение из этого правила он делал для самого Шарля Рено и, как понял капитан, для этого русского.
– Мне кажется, что журналисты полностью удовлетворятся версией о нашем сопровождении двух русских журналистов, которые прибыли для поисков Ивана Драгунова, пропавшего ровно неделю тому назад. Эти двое прибудут завтра, и я думаю, что наш маленький Антуан через пару часов в панике появится с этим сообщением. Он очень тяжело перенес все, что случилось с Драгуновым, но надо отдать ему должное – вопросов после нашей беседы не задает.
Полковник понимающе улыбнулся. Тома слишком близко к сердцу принимал свои обязанности и еще не успел привыкнуть к тому, что реальный мир отличался от официальных сводок.
– Я думаю, группу должен возглавить сержант Лану, – предложил полковник, – было бы, конечно, лучше, чтобы возглавили вы, но тогда явно обозначится специфический характер операции. И пусть Лану сам отберет пять-шесть человек – больше ему не понадобится.
Капитан Рено пошел к выходу, но на полпути остановился.
– Что еще, капитан?
– Мне кажется, что необходимо подготовить роту. На всякий случай. Если наша группа столкнется с чем-либо непредвиденным – вполне естественным будет вылет вертолетов для освобождения заложников.
– Я поговорю с начальником штаба, но боюсь, что командование силами ООН будет не в восторге от операции в составе роты. Во время вечернего сеанса связи передайте Хосе привет лично от меня.
Рено козырнул и вышел из кабинета. Проходя через приемную, он успел услышать, как полковник приказал вызвать к себе сержанта Лану.