Играя с судьбой
Шрифт:
Я не могла оторвать взгляда от бывшего узника, чувствуя, как земля уходит у меня из-под ног.
– Невозможно, - прошептала я и почувствовала, как кто-то вцепился в мою руку.
Силком вытащив в соседнее помещение, Вероэс усадил меня на стул и поднес к лицу склянку с неприятно пахнущей жидкостью. Я ухватилась за него, пытаясь остановить раскачивание и хаотичное верчение стен, но даже резкий запах аммиака не помог мне забыть того, как казавшийся почти мертвецом человек открывает глаза, поднимается с места и...
– Дали Небесные!
– выдохнула я, отдышавшись - Дагги ... выживет?
–
Глотнув отвара, оказавшегося неожиданно горьким, я вновь посмотрела на медика.
– Спасибо. Но болтать я не стану, только если ты объяснишь, что это за фокус и как ты его проделал?
Прижав палец к губам, Вероэс бросил быстрый взгляд туда, где за перегородкой угадывался силуэт Лии и вновь посмотрел на меня.
– Объясню, - прошептал едва слышно, - потом. Пей отвар. А то остынет.
Я вцепилась в кружку, стараясь удержать мир в равновесии, не заметив, когда Вероэс снова переместился за перегородку. Я даже не вслушивалась в приглушенные голоса Лии и медика - просто цедила горькое зелье, которое с удовольствием вылила бы, вместо того, чтобы пить.
Когда кружка почти опустела, из-за перегородки вышла Лия с покрасневшим заплаканным лицом. Но в ее глазах вместо отчаяния робко сиял огонек надежды. Она слабо улыбнулась, и, попросив никому не рассказывать о своем ночном визите, выскользнула за дверь.
Вероэса же мне пришлось дожидаться куда дольше. Отвар был давно выпит, и тело затекло от сидения на неудобном стуле, когда он соизволил вернуться.
– Ты не ушла?
Я пожала плечами.
– Сгораю от любопытства, Как я могла уйти?
– А я надеялся.
Улыбка на его лице была лишь данью вежливости - маской воспитанности, которая не позволяла медику вытолкать меня взашей.
С минуту мы просто молчали - я смотрела на свекра в упор, медик старательно прятал взгляд. Наконец, он дрогнул, и, вздохнув, присел рядом.
– Фори, надеюсь, ты не станешь об этом болтать?
– спросил он.
Кивнув, я снова уставилась в его лицо. Старик вздохнул, посмотрел мне в глаза и спросил:
– Слышала что-нибудь о синдроме Тайнари?
На сей раз улыбнулась я - неестественно, не от души, но и не иронично. Просто улыбка была единственным способом скрыть дернувший губу тик. Слышала ли я? Слышала. Ну а кто это эту байку не слышал? Слухов и домыслов среди обывателей о данном синдроме ходило предостаточно. Не меньше, чем легенд об Аюми. Но ни от одного биолога и медика о фактах, подтверждавших существование пресловутого синдрома, я не слышала. Ученые, стоило о нем упомянуть, презрительно кривили губы. Даже название данного синдрома восходило к мифическим существам - метисам людей и Звездных Бродяг.
Говорили, что редко, чрезвычайно редко среди людей рождались индивидуумы с ярко выраженными необычайными способностями, вряд ли за всю историю Лиги их было больше двадцати человек - носителей данного синдрома, практически всю жизнь выглядевших юношами и девушками, находящимися на пике физической формы. Сколько бы им не было лет, все они казались едва повзрослевшими. Правда, кто не погибал по нелепому стечению
Упершись взглядом в лицо Вероэса, я почувствовала, как у меня вопросительно приподнимается бровь.
Вероэс был первым, кто упомянул о пресловутом синдроме без иронии в голосе, а ко всему я не заметила насмешки на знакомом лице. Если бы свекор хотел надо мной посмеяться, я бы это уже поняла. Впрочем, момент для смеха был неподходящий.
– Да-Деган - единственный в наше время реально существующий носитель этой аномалии, - подтвердил мои подозрения медик.
– Кстати, он моложе меня всего на пару лет. Назовешь нас ровесниками?
Отрицательно помотав головой, я снова уставилась на Вероэса. Дали небесные! Даже исхудавший донельзя, тощий, больной, Да-Деган казался ровесником Дону и Лии. Но не этому же седому ехидному ежу, которой волею судеб приходился мне свекром.
Поверить в это было невозможно. Но и не поверить... все равно, что поставить под сомнение доверие собственной памяти.
С чувством выругавшись, я, не удержавшись, начала измерять комнату нервным шагом.
– Этого не может быть?
– осведомился свекор ехидно.
Застыв, я обернулась, припомнив, что еще говорили о носителях этого синдрома. Якобы с вечной молодостью, они обладали еще некоторыми необычными способностями, в том числе и невероятной живучестью. Но до сих пор Да-Деган казался мне довольно обычным. Если он чем-то и отличался от остальных людей, кроме затянувшейся молодости, то это было тем, что не особо бросается всем в глаза.
– Знаешь, - Вероэс пожал плечами, словно прочитав мои мысли, - ему едва исполнилось пятнадцать, когда корабль Стратегов, отправившийся с исследовательской базы одного из закрытых секторов вовремя не дошел до пункта назначения. Корабль нашли на окраине системы, из которой он должен был стартовать. В борту пробоина, экипаж и пассажиры - мертвы. Мальчишку, как мне рассказывали, нашли в черном трюме. Знаешь что это? Отсек для хранения особых грузов с температурой около абсолютного ноля.
– Замолчав, Вероэс прожег меня взглядом, кашлянув, отвел взгляд и тихонько продолжил.
– Его вместе с телами погибших перегрузили на борт транспортника и доставили на Ирдал. Большинство ребят в той экспедиции были с Ирдала родом. Очнулся он в морге.
Облизнув пересохшие от волнения губы, я подошла и, глядя свекру в глаза, прошептала:
– Чушь собачья! Что делать пятнадцатилетнему ребенку на корабле разведки?
– Кто служил у Стратегов, ты или я?
– вопросом ответил Вероэс и, махнув рукой, запинаясь, продолжил.
– В разведке служил его отец. Уж не знаю, как ваши позволили, или никому не было дела, но он влюбился в местную, женился... и домой возвращался с женой и сыном.
Я поежилась. Слышала я о таких прецедентах. Редко, но и не такое случалось. Кто-то оставался в чужом мире навсегда - из-за новой родни, из-за любимых. Кто-то умудрялся выбить разрешение вывезти близких в Лигу. Человек, всегда только человек. Никто не властен над чувствами.