Игрушка палача. Том 1
Шрифт:
Целилась она, на самом деле, в глазную прорезь, в оба глазных яблока, но что-то опять пошло не так. Жнец успел вовремя разгадать её коварный манёвр и как-то дёрнуть головой, так и не дав добраться до преследуемой Элией цели. Зато она вцепилась в странную ткань маски и даже попыталась процарапать по ней что дури ногтями – по твёрдому рельефу проступающего под ней лица. И опять же, продлилось эта жалкая борьба всего ничего. Всё, что она успела сделать, это содрать не такую уж и неподатливую маску с его макушки, обнажив густую копну пепельно-каштановых кудрей с проседью, лоб и почти весь нос. После чего он попросту перехватил ей руки и, совершенно не напрягаясь,
Уж лучше бы сразу придушил, вместо того, чтобы нагибаться к её лицу едва не впритык и с подчёркнутым интересом рассматривать с очень близкого расстояния обездвиженную им добычу, подобно сытому и даже чем-то восхищённому хищнику. Он даже не побрезговал стащить со своего вовсе не дьявольского лика нижнюю часть маски, полностью явив миру истинную личину недочеловека.
Хотя, нет. Лицо его было стопроцентно человеческим, пусть и совершенно незнакомым и даже по-своему красивым. Разве что неопределённого возраста (существа из Большого Мира чуть ли не все делают что-то с собой, зачастую меняя себе лица или полностью стирая возрастные “метки”). Будто лепное или идеально высеченное из матового мрамора с безупречной отшлифовкой. Точёный прямой и чуть крупноватый нос с небольшой горбинкой, высокие чётко очерченные скулы, заросшие вместе с массивным подбородком тёмной щетиной и плотно сжатый рот с чувственным изгибом не тонких и не толстых губ. Над почерневшими глазами – грузные густые брови, отбрасывающие глубокую тень при определённом ракурсе и делая своего владельца ещё больше похожим на демона или самого Дьявола в человеческом обличье.
Да что там лицо! Он даже смотрел на Элию, как на какую-то забавную зверушку или даже игрушку, пока ещё не успев решить, что же ему с ней делать в самое ближайшее время. Да и стоит ли она вообще его недосягаемого внимания более высшего, чем она, существа.
– А тебе, как я погляжу, палец в рот не клади. Хотя, надо отдать должное… в тебе определённо что-то есть. Будет жалко уродовать такую милую мордашку ради прихоти какого-нибудь больного извращенца или отдавать на растерзание потомственным садистам.
Великие Предки! Почему он не убил её сразу же или не лишил сознания, ударив головой о камень брусчатки? ПОЧЕМУ?
Кажется, в те секунды её начало пробирать убийственным ознобом нервного шока, усиленного в разы под весом и прессующей энергетикой этого бездушного чудовища. А от его нереально осязаемого взгляда, заглядывающего в самую душу и пускающего в неё свои ядовитые щупальца так и вовсе перехватывало дыхание, стыли внутренности, отнимались руки-ноги и периодически останавливалось сердце или же отчаянно рвалось на свободу в остервенелых ударах о рёбра.
– Вы пришли сюда, чтобы нас уничтожить!.. Стереть с лица земли, называя нас чумной скверной и дьявольскими нечистотами! Ну так и делай то, зачем сюда пришёл, Бешеный Пёс!
– Наивное создание. Такое юное, чистое, наверное, даже непорочное…
Он будто её не слышал или сделал вид, словно не принял её слов с оскорблением в свой личный адрес. А Элию ещё сильнее затрясло от невыносимого ощущения, вызванного его близостью, едва не тошнотворного, но ужасающего уж точно. Ведь, по сути, сейчас она находилась в эпицентре разверзнувшегося в её родном пристанище ада. А этот слуга самого Князя Тьмы лишь усиливал переживаемые ею моменты стократно, полностью заслонив собой и небо, и весь окружающий мир. И чем глубже он заглядывал в неё через глаза, касаясь её лица грубыми пальцами в жуткой перчатке, будто пробуя на осязание или
– Вы реально думаете, что мы приходим в ваши колонии, чтобы вас уничтожать? Я бы, конечно, мог проявить к тебе сочувствие и свернуть шею, как этому отважному мальчику, ради спасения которого ты так самозабвенно на меня бросилась. Но лишать жизни столь ценную красоту, а мою Церковь – неплохого дохода с продажи свежего, а, главное, столь редкого в наши дни “мяса”…
– Нет! Вы врёте!.. – она не смогла договорить из-за сорвавшегося голоса. Казалось, в этот момент сердце окончательно оборвалось. Глаза враз ослепли от нахлынувших слёз, а грудь сдавило паническим удушьем, вонзив отравленные стилеты приближающейся смерти в её резко ослабевшее тело…
Разум не хотел воспринимать услышанное за правду, но душу уже разрывало в клочья накрывшим с головой беспощадным шоком. Это не могло быть правдой! Она никогда в это не поверит, пока не убедится сама!..
Но, видимо, она уже умирала. Её трясло от рыданий, лёгкие кромсало жуткими спазмами затяжной асфиксии, разум превращался в кровавое и очень болезненное месиво. И никто, НИКТО не мог остановить этот кошмар. Особенно этот треклятый Дьявол! Убийца! Этот… этот…
– С ума сойти… какая же ты всё-таки другая… Настоящая… нежная и… наверное, божественно сладкая… Хотел бы я оставить тебя себе, но, боюсь… продержишься ты у меня недолго… Ваши боги были слишком жестоки, когда тебя создавали и выпускали в этот мир…
Последние слова он шептал уже ей прямо в губы, на фоне умирающего мира. На фоне оглушающих взрывов и рушащегося неба… на её последних всхлипывающих вздохах. Ведь она умирала? По-другому это назвать было нельзя. Ибо смерть такой и бывает. Приходит в образе чудовищно прекрасного Дьявола в чёрных одеждах и забирает твою жизнь через свой знаменитый поцелуй. И он её тоже поцеловал. Накрыл её задыхающиеся губы своим влажным и горячим ртом, перекрывая окончательно доступ воздуха в лёгкие своим отвратительным языком… Правда, она всё равно не успела ничего понять. Потому что вскоре умерла. Почти сразу же, провалившись в плотный мрак спасительного забвения.
Глава 6
Говорят, когда попадаешь на тот свет к своим предкам, перед этим проходишь через божественный свет создателя. Тот самый свет, который нельзя увидеть простым человеческим глазом и по которому летишь на сумасшедшей скорости сквозь вселенную в эпицентр начала всех начал.
В какой-то момент ей тоже показалось, что она проваливается куда-то очень и очень глубоко. И это чувство падения ощущалось так явственно, всеми клеточками тела (а может и души). Разве что продлилось оно недолго и, скорее, походило, на провал в абсолютно чёрную бездну, а ни в какой тебе божественный золотой свет. После чего и вовсе превратилось в выворачивающий наизнанку душу кошмарный бред.
Она снова бежала по развалинам разрушенного и охваченного всепожирающим огнём города, в клубах густого свинцового дыма едва ли различая что-либо вокруг себя. Бежала и пыталась кричать. Звать срывающимся голосом Алия, в то время как в груди и в животе всё буквально скручивало сумасшедшей болью, которая пыталась то ли разорвать в клочья все внутренности с сердцем, то ли, наоборот стянуть их в один сплошной надрывно пульсирующий комок. От подобного жуткого страха недолго и вовсе свихнуться, особенно, когда не знаешь, куда бежать и где искать.