Игры ангелов
Шрифт:
— Что ж, это по-честному, — он встал, протянул ей руку. — Найдется у тебя пиво, чтобы запить пиццу?
Он шел за ней — сквозь тьму, сквозь ветер. Сапоги ее скользили по камням, и звук шагов эхом разносился вокруг. Интересно, слышит ли он это? Сама она слышала лишь шум реки да гул ветра. Но она знала, что он где-то рядом — движется за ней, как тень, подбираясь все ближе и ближе. Очень скоро она ощутит его дыхание у себя за спиной, а его руки сомкнутся у нее на горле.
Она уже не знала, куда идет. И как она вообще здесь очутилась. Но выбора не было — только
В неясном свете луны она разглядела тропинку, отлогую поверхность скалы, блеск реки где-то внизу. Она увидела путь, но не увидела выхода. Рано или поздно он настигнет ее.
Она быстро оглянулась. Ничего. Только небо и каньон. Облегчение было таким глубоким, что из груди вырвалось приглушенное рыдание. Ей все-таки удалось сбежать. Еще немного, и она будет в полной безопасности.
Но когда она повернулась, чтобы идти вверх, он уже был там. Каким-то чудом он оказался прямо перед ней. Темная фигура, лица не разглядеть.
«Кто ты? — крикнула она. — Да кто ты, черт возьми?»
В тот момент, когда он шагнул к ней, Рис сделала выбор. Она прыгнула.
Ветер ударил ей в лицо. Отшвырнул на кухню к Манео. Поворот к двери, еще один безликий человек — тот, в куртке с капюшоном. Громкий выстрел. Всплеск боли — от удара пули и от удара о воду.
Река сомкнулась над ней, захлопнулась дверь кухни.
Ни света, ни воздуха. Ни жизни.
Она проснулась от того, что Броуди тряс ее за плечи.
— Ну же, просыпайся, — повторял он.
— Я прыгнула.
— Точнее, упала с кровати.
— Я умерла.
Кожа ее была липкой от пота, а сердце колотилось, не переставая.
— Я бы так не сказал. Послушай, это всего лишь сон, плохой сон. Но сражалась ты, скажу я тебе, геройски.
— Я… что?
— Пиналась, царапалась. Давай же, приходи в себя.
— Подожди. Подожди секунду. — Сон еще не успел испариться — она помнила все до последней детали. — Я бежала, — медленно начала она. — Но он уже был там. Тогда я прыгнула. В реку. А затем сны смешались. Я падала в реку и одновременно — на кухню к Манео. Но я не отступила, — она прижалась к Броуди, ощутила его тепло, — я не сдалась.
— Я бы сказал, ты пробивала себе путь на поверхность. Пыталась плыть.
— Вот и хорошо. Значит, я способна бороться.
27
Привычка вставать рано во многом повлияла на планы Броуди. Теперь он куда чаще мог наблюдать за восходом солнца и вынужден был признать, что зрелище того стоило. Кроме того, он успевал написать за день больше страниц, а это не могло не радовать его издателя и литературного агента. Наконец, он получил возможность детально осмотреть свой дом, а также поразмыслить о перспективах на будущее.
Место было очень удачным. Он и прежде подумывал о том, чтобы выкупить дом в полную собственность. Возможно, настало время реализовать эти планы.
Но это еще и дополнительные хлопоты.
Ипотечный кредит, страховка.
Что ж, в каждой бочке меда есть своя ложка
Если он все-таки купит дом, то сможет его расширить. Добавит к нему кабинет, построит на крыше террасу. Наверняка оттуда лучше видно озеро — особенно летом, когда листва на деревьях становится густой и непроницаемой.
Как приятно будет посидеть на такой террасе ранним утром. Выпить кофе, настроиться на грядущий день.
Стоя с чашечкой кофе у окна кабинета, Броуди представлял себе возможные изменения. А что, действительно неплохо.
Сколько же стульев поставить на террасе — один или два? Приобретение дома уже было для него серьезным шагом. Но установление постоянных отношений с женщиной вообще представлялось прыжком над пропастью.
Ему всегда нравились женщины — их общество, как и их тела. Но если бы кто-то сказал ему в то время, что рано или поздно он решит связать себя с одной-единственной женщиной, Броуди изложил бы ему целый список причин, по которым это попросту невозможно.
Теперь, когда в его жизни появилась Рис, все эти причины испарились вдруг неизвестно куда.
Правда, именно из-за нее ему приходилось вставать так рано. А ведь у него уже выработалась привычка выбираться из постели именно тогда, когда он этого захочет. С другой стороны, теперь он каждое утро мог рассчитывать на хороший кофе — какой самому ему сварить было просто не под силу. Не говоря уже о еде. Горячий завтрак и кофе — когда еще ему так везло?
Потом, ему безумно нравился ее голос, ее умение размещать вещи. Это касалось всего — одежды, подушек на кровати, ингредиентов для пищи. Смешно сказать, но его восхищало даже то, как она развешивала полотенца в ванной.
А разве можно было противостоять очарованию ее взора, слегка затуманенного в первые полчаса после пробуждения?
Если честно, то именно ради нее, а не ради восходов солнца он с такой готовностью вставал каждое утро.
Конечно, Рис была сложной натурой. Не исключено, что она так и не избавится до конца от всех своих фобий и неврозов. Но во многом именно сложность и ранимость делали ее такой привлекательной. В ней не было ничего обыденного, ничего типичного и порядком поднадоевшего.
«Два стула, — решил Броуди. — На моей террасе будет два стула».
Он снова вернулся за стол и взял диск, который оставила ему Рис. Открыв его, Броуди увидел два документа — «КК» и «Список».
«КК — должно быть, кулинарная книга», — пробормотал он. Интересно, она случайно оставила здесь этот документ или хотела, чтобы он прочитал его? В любом случае туда стоит заглянуть.
Итак, открыв первый документ, он начал читать текст, озаглавленный как «Введение».
Вы только что узнали, что завтра в город приезжают ваши родственники… Это уже третье свидание, и вы пригласили девушку на ужин — в тайной надежде продолжить его завтраком в постели… Настала ваша очередь готовить рождественскую индейку … Сестра объявила, что придет к вам в гости вместе со своим женихом… По просьбе сына вы собираетесь испечь пирог для его одноклассников…