Игры богов
Шрифт:
— Спасибо за то, что привел меня к трону. — Казначей картинно поклонился и отвернулся от распростертого на полу тела. А затем начал меняться. Фигура стала более низкой и коренастой, одежда посветлела, приняв благородный и сочный зеленый цвет. Лицо раздалось вширь, стало более грубым. Кожу прорезали неглубокие, но заметные морщины. Четче обозначились скулы, подчеркнув пронзительные и в то же время усталые глаза, покрытые сеткой полопавшихся сосудов. Последними поседели волосы, из чуть вьющихся превратившись в тонкие и прямые, зачесанные назад.
Минуту спустя
Паррот — или же Маттео? — провел по лицу ладонью, утирая обильно выступивший пот. Лоб и скулы блестели. Казначей сделал несколько шагов назад и едва не упал — ноги с трудом держали его. Опустившись на пол, Паррот привалился спиной к стеллажу и прикрыл глаза. Веки его сильно подрагивали.
— Вот теперь и у меня есть собственное королевство, отец, — едва слышно произнес казначей, и голос его был глубоким и чуть хрипловатым — голосом Советника Маттео. — Теперь и у меня есть свое королевство… — Паррот негромко рассмеялся, но смех этот звучал торжествующе и в то же время горестно. — Ты был не прав, отец.
* * *
— Отец, ты не станешь возражать, если Ронна отправится с нами на соколиную охоту? — Крепкий голубоглазый юноша поднялся из-за стола и почтительно взглянул на сидящего перед ним широкоплечего мужчину с копной седых, отливающих чернотой волос. Тот поднял глаза и встретился взглядом с нарушившим тишину, стоящую в комнате. Остальные сидящие за столом также перевели взгляд на юношу: уж слишком необычной была его просьба.
Мужчина, вздохнув, прищелкнул языком:
— Ты же знаешь, Шиннара, я никогда ничего не запрещал вам. Но женщина на соколиной охоте… Право, ты иногда удивляешь меня. Если бы ты не был моим сыном, я бы подумал, что ты смертный, а не сид. Не в наших обычаях проводить охоту с подругами.
— Она мне сестра, отец, — все так же почтительно напомнил Шиннара. — И сама попросила меня об этом. Мне кажется, что было бы жаль лишать ее этого удовольствия. В конце концов, Ронна не просит невозможного, ведь и раньше женщины иногда охотились с нами.
— Все же это чисто мужское развлечение, — задумчиво произнес мужчина, откидываясь на спинку кресла и продолжая смотреть прямо в глаза сына. — Но ты прав, нет закона, запрещающего присутствовать на соколиной охоте женщинам. Это странно, однако…
— Карэф! — вмешалась в разговор сидящая по левую руку женщина. — Прошу тебя, отпусти Ронну с Шиннарой. Ей уже давно хотелось побывать на охоте со своим братом.
— Выходит, один я ничего про это не знал? — мужчина притворно нахмурился, но потом улыбнулся. — Хорошо. Но только запомни, Шиннара: на охоте за сестру отвечаешь ты. Это большая ответственность.
— Отец! — радостно взвизгнула совсем молоденькая девушка, еще почти девчонка. — Я знала, знала…
Чувства переполняли ее настолько, что она не находила слов, чтобы выразить их. Шиннара широко улыбнулся и подмигнул Ронне.
— А кто еще отправляется с тобой? — вновь обратился Карэф к сыну.
— Вообще-то,
Карэф понимающе закивал:
— Да уж, редко кто решается поучаствовать в соколиной охоте весной. Зверь не тот.
— Я понимаю, отец, — ответил Шиннара. — Именно потому я и беру с собой Ронну. Животные еще не успели набраться сил, и с ними будет легче справиться. Ты ведь даешь согласие?
— Да, и не собираюсь повторять дважды, — строго произнес мужчина. — Советую вам отправляться как можно скорее, пока я не передумал.
Первой сорвалась со своего места девушка: ей больше других не терпелось покинуть замок. Правда, уже подбегая к дверям, Ронна вернулась и чмокнула отца в щеку.
— Спасибо, — прошептала она и исчезла, выскочив в коридор. Шиннара с Шауром вели себя более сдержанно. Мальчишка старался держаться до конца, но у самых дверей все же не выдержал. Лицо его расплылось в широкой улыбке, на нем проявилось выражение искренней радости.
— Я буду ждать вас к утру, — громогласно крикнул вослед отец. — И попробуйте опоздать хоть на час!
Шиннара только махнул рукой на прощание Он вышел не торопясь, провожаемый пристальными взглядами оставшихся за столом. В глазах детей сквозила зависть: им самим не терпелось поскорее подрасти, чтобы поучаствовать в охоте.
Карэф, король Эриана, одного из величайших городов Изнанки Мира, так и не решил для себя правильно ли поступил, отпустив дочь на соколиную охоту, — все же вековые обычаи никогда не возникали на пустом месте.
Сорвавшись с широких перил балкона, он камнем упал вниз и лишь у самой земли расправил крылья, чтобы скользнуть над гранитными плитами двора, почти задевая их поджатыми лапами, а затем взмыть ввысь, наслаждаясь свободой и сильным легким телом, рассекающим воздух. Описав круг над башней, сокол, поблескивая серебристыми перьями, вновь оказался перед балконом. Почти в этот же миг с перил сорвалась еще одна птица. Теперь над башней парили уже два сокола — серебристый и иссиня-черный. Третья птица — белоснежная, с коричневыми головкой и кончиками крыльев — боязливо переминалась с лапы на лапу, то подходя к краю перил и заглядывая вниз, то быстро отпрыгивая назад.
— Не бойся, просто расправь крылья. Остальное произойдет само. — Тихий и в то же время отчетливо слышимый голос действовал успокаивающе. Серебристый сокол, не переставая кружить, спустился ниже и теперь то приближался к балкону, почти задевая его, то вновь отдалялся, чтобы несколько мгновений спустя снова вернуться.
— Я никогда не летала, Шиннара. Я не знаю как…
— Не бойся, — снова повторил тот же голос. — Это самое главное.
Белый сокол осторожно развел крылья в стороны и чуть склонил набок голову, но все еще не решался сделать последний шаг, отделяющий его от бездны.