Игры мастера Ероши
Шрифт:
Ероши отставил кружку с водой.
– Понятно. Поймать волкочеловека дело нехитрое, но опасное.
– Я готов на всё. Создайте «волчий зов».
Жена нахмурилась. Она явно не одобряла мстительные порывы Доши, и ей не хотелось потерять ещё одного мужа.
– Мой долг отплатить вам за гостеприимство. Я помогу вам.
Лицо фермера просветлело. Канушу покачала головой.
– Пока вы играете в свои опасные игры, я перееду к родным. Я должна думать о ребёнке.
– Разумеется, - Доши взял жену за руку и обернулся к мастеру. –
– Поздравляю, - улыбнулся Ероши. – Но охота на волкочеловека всегда опасна. Подумайте ещё раз. А результаты охоты могут вас разочаровать.
Лицо фермера очерствело, и рука снова сжалась в кулак.
– Не будет мне покоя, пока не расправлюсь с этой тварью.
– Как знаете, - сказал мастер. – Я вас предупредил.
На следующее утро Ероши вышел на снег и сел посреди двора. Снежинки не осмеливались падать на него. Заметив подобную деликатность, мастер улыбнулся и позволил снежинкам ложиться на своё тело. После чего мудрец погрузился в глубокое созерцание. В глубине своего сердца мастер воззвал к грозному спутнику Омиши, ужасному Джумгал-Алу.
Снежинки, которые успели облепить неподвижную фигуру, в страхе осыпались на землю и растаяли. Вода в страхе попросила убежища у земли и та разрешила впитаться в неё. Но и сама земля содрогнулась, услышав грозную поступь повелителя черепов. Воздух застыл, страшась двинуться с места, и лишь почтительно трепетал. Земля на поле почернела и просвечивала тёмным сквозь покрывающую её белизну снега. Ростки пшеницы в ней замерли и перестали расти.
Ероши открыл рот и в тот же миг над всеми окрестными полями вознёсся леденящий волчий вой. Настоящие волки поджали хвосты и прижались к земле. Но через мгновение раздался ответный вой. Волкочеловек ответил на зов. Пока ястреб падал с неба на застывшего зайца, вой раздался снова, теперь уже ближе. Недалёкий дуб стряхнул с себя сугробы снега, и вой раздался в третий раз. Уже совсем близко. Ероши выпустил облачко пара изо рта и наблюдал, как рассеивается в воздухе невесомое облачко его жизни. Кусты на опушке затрещали.
Мастер неподвижно смотрел, как яростным мохнатым клубком выкатился из леса огромный белый волк. Шерсть топорщится, а глаза горят алым огнём.
Волкочеловек раскрыл широкую пасть, и блестящий лучик мёрзлого солнышка отразился от его клыков. Зверь был уже в пяти шагах от мастера, когда из сугроба рядом с амбаром вылетела огромная стрела и пронзила белый бок. Зверь заскулил и кувыркнулся по снегу. Распластался и остался лежать, вывалив розовый язык. Волчьи глаза затуманились от яростной боли, а вокруг раны заалело пятно отравленной крови.
Сугроб у амбара встряхнулся, и мощная фигура фермера выросла из-под снега. Он вскинул руку с арбалетом и хрипло закричал от охватившей его радости мщения. Но в следующий миг его сменил вопль ужаса. Волк оборотился и теперь на снегу лежала обнажённая фигура темноволосой красивой женщины,
– Манушу!
Доши подбежал к мёртвой жене.
– Нет! не может быть.
Он держал в объятьях мёртвое тело. Ероши встал рядом, и фермер поднял на него безумный взгляд.
– Это не может быть она. Мы ведь были с ней вместе, когда волкочеловек убил первую жертву.
– Да, незадача, - сказал мастер. – Может она знает!
Фермер обернулся. Он не слышал, как вернулась повозка. Рядом стояла его новая жена. Она прижимала руки к груди, а её лицо исказилось от свирепой боли.
– Мастер, - прошипела она, - отзови свой зов. Я не успела уехать, все дороги завалены снегом, а теперь я не могу превратиться. Отпусти меня.
Ероши спокойно смотрел на неё.
– Доши попросил меня об услуге, и я ответил на его гостеприимство. Но тебе я ничем не обязан. Ему решать.
Фермер опустил голову Манушу в снег и поднялся.
– Что произошло! Как ты могла!
– Отвечай, - приказал Ероши.
Лицо женщины исказилось от боли, и она медленно заговорила.
– Мы с мужем ехали через лес, когда на нас напал волкочеловек. Мужа убил, а меня укусил. Так я стала вдовой и волкочеловеком. Похоронила мужа и сказала, что его задрали волки. В то время, я действительно думала, что это был обычный волк, только очень большой. Но однажды ночью я начала превращаться и не могла сдержать себя. Я убила того человека, о котором ты рассказывал. И только на следующее утро поняла, кем я стала. Но потом я начала запирать себя в подвале дома и больше никого не убила. Я держалась сколько могла.
– Лжёшь, - крикнул Доши и сжал кулаки. – Убийства продолжались.
– Это не я, - сказала Канушу. – Клянусь! Я обратилась к знахарке, и та сказал, что есть только два способа снять заклятье, если ты не врождённый волкочеловек, а укушенный. Убить того, кто тебя обратил, либо забеременеть. Я начала выслеживать оборотня. И выследила по запаху, кровавые следы привели к твоему дому. Вначале я думала, что ты оборотень, но потом поняла, что это твоя жена.
Наверное, раньше она убивала в других местах, далеко отсюда, но потом обленилась и начала убивать путников в лесу, а потом даже тела прятать перестала. Любой волколак проходит подобный путь. С каждым убийством становится всё больше животным и всё меньше человеком. Теряет осторожность и выдержку. А когда поняла, что зарвалась, укусила меня, чтобы подставить.
Она дочка ведьмы. Опаивала тебя зельем, чтобы ты крепко спал, а сама меняла кожу. Я всё видела своими глазами. Однажды, когда вы ушли на охоту, я неожиданно бросилась на неё и ранила. Она оказалась слишком сильна, но ей пришлось скрыться. Она не могла показать рану от укуса, её бы сразу убили. И с тех пор она странствовала по лесу и охотилась в городе. Знала, что я могу разоблачить её. А я решила, что если не могу убить виновницу моих несчастий, то могу забеременеть от её мужа. Мой был бесплоден.