Игры с богами
Шрифт:
– Фатализм какой-то, – пожал я плечами. – Если всю жизнь полагать, что молниями разгневанный дух пуляется, то никто никогда бы громоотвод не изобрёл.
– Молнии мечет не дух, – поправил меня Мансыр. – Это Кайракан разговаривает.
Я покачал головой. Темы для спора было выше крыши, но, глядя на Игорёху, в полемику я, вступать, не стал. Они, как-никак в этих краях не первый раз и понимают, что к чему. Но, всё равно, непонятно. Двадцать первый век, люди в космос не только летают, но и живут там. Глубоководные батискафы в Марианскую впадину спусаются, на Кольском полуострове
***
Утром я проснулся первым и, потягиваясь, уселся на кровати, восстанавливая в памяти вчерашнюю экскурсию по дому и пытаясь вспомнить, где у них умывальник и сортир. Сквозь закрытую дверь были слышны шаги в кухне, позвякивание посуды и негромкие голоса. Говорили двое мужчин, скорее всего, Мансыр и Адуш. Изредка в разговор вплетался женский голос. Это – Дьилу. Больше некому. Хозяева, выходит, давно на ногах. А я думал, что первым встал. Ну, хоть, на цыпочках по дому красться не придётся. Я встал, ощущая босыми ногами холодные доски пола, и выглянул в окно. Дождя не было. Только лужи на раскисшей земле, нахохлившиеся от сырости деревья да мокрая крыша сарая напоминали о ночном ливне.
Невнятное движение на окраине близкого леса зацепило взгляд, и я присмотрелся повнимательнее, стараясь понять, что привлекло моё внимание. Что-то бурое опять ворохнулось в густом подлеске и, вдруг, вытянулось вверх, превратившись в большого медведя, стоящего на задних лапах и в упор смотревшего прямо на меня. По-крайней мере, мне так показалось. Я отшатнулся от окна, потом опять всмотрелся, почему-то надеясь, что это мне показалось, и понёсся в кухню. За столом сидели Мансыр, Адуш и сын Мансыра, кажется, Толыш. Да, точно, Толыш. Он ещё сказал, что можно называть его Толик. Так его звали в интернате, когда он учился в районной школе. Дьилу хлопотала возле печи, и оттуда доносились восхитительные запахи чего-то печёного. Когда я влетел в кухню, все четверо обернулись в мою сторону, и удивлённо посмотрели на меня.
– Там медведь! – взволнованно заговорил я. – За нашим домом следит.
– Как может медведь следить за домом? – раздалось за моей спиной, заставив меня вздрогнуть.
Я резко обернулся и увидел всклокоченного после сна Лёху, почёсывающего голую волосатую грудь.
– Да и нет тут медведей, – добавил вышедший из комнаты Игорь. – Ты, Славик, своим топотом всех нас разбудил.
– Да сами гляньте в окно! – не сдавался я.
– Нет там никого, – проговорил Адуш. – Я посмотрел.
– Вот видишь, – Лёха почесал свою лохматую голову. – Показалось. Только зря разбудил. Ещё полчаса можно было поспать.
– Не скажи, – не согласился с ним Адуш. – Не показалось. Был мишка.
– Ты же сам сказал, что нет его.
– Сейчас – нет, а до этого – был.
– Мансыр, ты же местный, охотник, – воззвал Алексей. – Хоть ты им скажи, что нет тут медведей!
– Мишки нет. Я за этим, – кивнул хозяин дома на стену, – далеко ходил.
– Вот!
– Ничего не вот! – Мансыр отрицательно замотал головой. – Это послание было от кама Темичи.
– И
– Похоже, он приглашает вас к себе.
– Уверен?
– Да. Если медведь стоял спокойно и не проявлял агрессии, то это приглашение. Иначе он бы по опушке метался с грозным видом.
– Ребят, что тут происходит? – ошалело встряхнул я головой. – Просто случайно забрёл медведь в ваши края. Наткнулся на посёлок и встал в замешательстве. С одной стороны, пахнет едой, а с другой – запах человека. Вот и стоял, решал, что делать. Наверное, пересилило чувство самосохранения, и он ушёл. Не захотел связываться с людьми, у которых железные палки, изрыгающие огонь. А вы тут мракобесие развели. Ещё сходите, посмотрите, может, он от шамана там где-нибудь, письмо оставил.
– Зря ты так, – покачал головой Игорёха. – Я, конечно, тоже не особо в это всё верю, но в этих местах много иррационального.
– И ты, Брут! – театрально воздел я руки. – Ты, ведь, кандидат там чего-то. А, такие антинаучные вещи говоришь. Нас же с детства учили: религия – мракобесие. Есть молекулярная физика, закон Ома и органическая химия. Всё понятно и легко объяснимо при помощи науки. А тут, всякий бред на уровне средних веков.
– Далеко не всё может объяснить современная наука, – пожал плечами Игорян и, в этот момент, выглядел самым настоящим профессором с какой-нибудь кафедры, только очёчков на носу не хватало и бородки клинышком. – Те же египетские пирамиды например.
– Тоже мне пример! Всем ещё со школы известно, что их построили рабы.
– Да? При уровне развития науки и техники того времени сложить исполинское строение из каменных блоков, самый маленький из которых весит больше шести тонн? Да ещё и расположить пирамиду строго по сторонам света? А рисунки в пустыне Наски, которые с земли увидеть просто невозможно? Они видны только с высоты птичьего полёта. Те, кто рассуждают, что всё можно объяснить научными формулами, просто зашоренные упрямцы.
– Спасибо. – буркнул я. – Ты так просто отказываешься от науки, которой отдал большую часть своей жизни?
– Я не отказываюсь от науки. Просто, глупо полагать, что наука открыла уже все законы природы. Мы, только, краешком коснулись сути мироздания и возомнили себя великими знатоками. А узнать нам предстоит очень многое. Поэтому со счетов сбрасывать таких шаманов, как Темичи, нельзя. Такие особенные люди, кстати, по всему миру встречаются. Кто знает, может они, сами того не зная, научились использовать ещё не открытые законы физики или химии. Ведь, в тех же сказках о волхвах, или колдунах, не всё вымысел.
***
Выходили сразу после завтрака. Гостеприимные хозяева собрали нам провианта на дорогу и, глядя на количество продуктов, я всерьёз начал беспокоиться о том, что нас шаман этот собрался покружить по тайге. Мансыр порывался идти с нами, но мы его отговорили. Вполне хватает одного проводника. Когда заходили в лес, я напрягся, подсознательно ожидая увидеть медведя, но никого не было. Только на опушке был помят кустарник и Буран, обнаружив медвежьи следы, напрягся, глухо зарычал и вздыбил шерсть на загривке.