Игры с огнем
Шрифт:
Я достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги. Мне вернули его вместе с вещами.
— Вот схема такой организации на примере нефтяной промышленности. Добыча нефти между Волгой и Уралом может быть увеличена в пять раз к 1935 году при правильной организации работ. А к 1940 году мы создадим там новую нефтяную базу, сопоставимую с Бакинской — «Второе Баку».
Сталин взял схему, внимательно изучил ее, затем отложил в сторону.
— Вы предлагаете сохранить элементы буржуазных механизмов внутри плановой экономики, — резюмировал он. — Интересно, но
— Не противоречит, если правильно оформить, — возразил я. — Речь идет о государственных предприятиях, работающих на основе хозрасчета. Ленин сам говорил о необходимости материальной заинтересованности работников. Это не возврат к капитализму, а эффективное использование экономических стимулов в интересах социалистического строительства.
Сталин встал и медленно прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Его коренастая фигура, облаченная в простой полувоенный китель, отбрасывала длинную тень на стену.
— Допустим, ваша концепция заслуживает внимания, — наконец произнес он, останавливаясь у окна. — Но я все еще не понимаю, зачем вам это? Каков ваш личный интерес?
Я не стал говорить, что на текущий момент мой доход от всех моих сталелитейных предприятий, Горьковского автозавода и нефти составляет два-три миллиона рублей в месяц. Он и сам должен знать. Но зачем лишний раз дразнить тигра?
— Я прошу учитывать, что я буду иметь возможность получать прибыль от управления такими предприятиями. Чем больше доход, тем больше мой заработок. А еще мой интерес совпадает с интересами страны, — довольно искренне ответил я. — Я вижу потенциал СССР, вижу его будущее величие. Но также вижу препятствия и опасности на этом пути. Моя цель — помочь избежать ошибок, ускорить развитие промышленности, подготовить страну к тяжелейшим испытаниям, которые ждут впереди.
— Каким испытаниям? — резко спросил Сталин.
— Война, товарищ Сталин, — тихо произнес я. — Большая война, которая начнется в конце 1930-х годов и охватит весь мир. СССР столкнется с сильнейшим противником в истории. И исход этой войны будет зависеть от промышленного потенциала, созданного в ближайшие годы.
На лице Сталина не дрогнул ни один мускул, но я заметил, как его пальцы сильнее сжали трубку.
— С кем эта война?
— С Германией. После прихода к власти национал-социалистов в 1933 году страна начнет активное перевооружение. К концу десятилетия Германия создаст мощнейшую военную машину. И обратит ее против СССР.
Сталин вернулся к столу и сел, глядя на меня с новым интересом.
— Конкретные даты?
— Германия нападет на СССР в июне 1941 года, — ответил я, чувствуя, как холодеет спина от произнесения этой роковой даты. — Если ход истории не будет изменен.
— А его можно изменить? — В голосе Сталина появились задумчивые нотки.
— Да, — уверенно сказал я. — Именно поэтому я здесь. Именно поэтому я развиваю промышленность такими темпами. СССР должен быть готовым к войне. Быть во всеоружии. Для этого нужна мощная индустриальная база, новые технологии, подготовленные кадры. И нужны ресурсы —
Сталин откинулся на спинку кресла, пристально глядя на меня.
— Знаете, товарищ Краснов, я встречал много необычных людей. В том числе тех, кто утверждал, что обладает сверхъестественными способностями. Большинство из них оказывались шарлатанами или психически больными.
Я молчал, ожидая продолжения.
— Но вы… — Сталин задумчиво покачал головой. — Вы не похожи ни на шарлатана, ни на сумасшедшего. Почему? Да благодаря вашим результатам. Они говорят сами за себя. Ваши достижения в промышленности реальны. Ваши технические решения работают. И вы знаете вещи, которые не должны быть вам известны.
Он раскрыл лежащую на столе папку и извлек какую-то фотографию.
— Это снимок моего рабочего кабинета на Ближней даче. Сделан на прошлой неделе. На столе действительно лежит том Макиавелли в красном переплете. Этот снимок не публиковался нигде. О книге знают только трое — мой помощник, охранник и я сам.
Сталин пристально смотрел мне в глаза:
— Так что либо вы связаны с кем-то из этих людей, либо… ваш необычный дар действительно существует.
Я выдержал его взгляд, чувствуя, как по спине стекает холодный пот.
— Проверьте мои предсказания, товарищ Сталин, — тихо сказал я. — Время все расставит по местам.
Сталин снова помолчал. Потом вдруг посмотрел на меня и неожиданно переменил тему:
— А как продвигается работа над танковым проектом? — спросил он, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Мне докладывали, что у вас там получается необычный танк.
Я на мгновение замер. Конечно, он должен был спросить и об этом. Конструкторское бюро работало под личным контролем вождя.
— Проект движется по графику, товарищ Сталин, — ответил я. — Основные узлы уже разработаны, сейчас ведем испытания прототипа дизельного двигателя.
— Дизельного? — Сталин слегка приподнял бровь. — Интересно. Ни одна страна в мире не ставит дизели на танки. Слишком тяжелые, говорят военные инженеры.
— Это устаревшее мнение, — я старался говорить спокойно, хотя внутри все напряглось. — Дизельный двигатель обладает рядом преимуществ для военной техники. Экономичность, меньший расход топлива, более низкая пожароопасность. К тому же, возможность работы на низкокачественном топливе.
Сталин задумчиво постукивал пальцами по столу.
— В Казани немцы работают над совместными проектами, но они настаивают на бензиновых двигателях… — протянул он.
— Немцы ошибаются, — твердо сказал я. — И это ошибка, которая будет им дорого стоить в будущем. Дизельный мотор — будущее танкостроения.
Сталин резко поднял голову:
— Опять ваши видения?
— Да. И технический расчет, — я достал из кармана небольшой блокнот. — Вот сравнительные характеристики. При одинаковой мощности наш дизель экономичнее на тридцать процентов. Дальность хода танка увеличивается почти вдвое. При этом намного снижается вероятность возгорания при попадании снаряда.