Игры сердца
Шрифт:
— Не нужно лезть в мой двор.
Ее ухмылка стала шире.
— И в машину моего сына.
Ее ухмылка превратилась в улыбку.
— И к моей дочери.
Ее улыбка погасла, лицо стало нежным, пальцы напряглись на его шее.
Майк поднял руку, обхватил ее за затылок, притягивая к себе и чувствуя, как ее мягкие волосы скользят по его коже. Он коснулся ее губ своими, затем ослабил давление и поймал ее взгляд.
— А теперь заткнись, дорогая. Я вымотался.
— Я тоже, — прошептала
Майк потянулся к своей, заметив, что Лейла лежала на полу у его кровати. Больше не будучи постельной собакой, теперь она стала сторожевой собакой.
Черт, он любил свою собаку.
Вместо того чтобы потянуться к свету, он наклонился и похлопал ее по заду. Она повернула голову, окинув его оценивающим взглядом, потом отвернулась, не сводя глаз с двери, когда он потянулся к ночнику, погружая комнату в темноту.
Мгновенно Дасти снова прижалась к нему, и Майк просунул руку под нее, обняв ее за талию.
— Надеюсь, что все уляжется до того, как Хантер, Джерра с детьми приедут к нам на весенние каникулы на следующей неделе. Это было бы отстойно, вандалы и кровная месть подростков, разъяренные братья и так далее, когда у нас будут гости, мы должны весело проводить время, — заметила Дасти.
— Понимаю, они разберутся, — ответил он.
— Это правда, — пробормотала она, устраивая голову у него на плече.
— А теперь спи, милая.
— Хорошо.
— Спокойной ночи, Ангел.
— Спокойной ночи, красавчик.
Дасти прижалась ближе, ее рука, обхватившая его живот, на секунду напряглась, а затем отпустила.
Майк уставился в темный потолок, и, когда тело Дасти расслабилось, и она всем весом навалилась на него, когда она заснула в безмолвной темноте, он больше не мог сдерживаться.
Что-то надвигалось, и надвигалось совсем нехорошее. Весь день его внутренности были напряжены. И это дерьмо сегодня было не тем «нехорошим».
И, проработав копом двадцать лет, он научился прислушиваться к своей интуиции.
Тихо, он прошептал: «Дерьмо», в темноту.
Лейла негромко тявкнула в знак согласия.
Верно.
Вот оно что было.
Даже собака чувствовала.
Дерьмо.
19
Договорились
Майк перевернул меня на спину, и его рука скользнула вниз по моему боку, вниз по животу, вниз, вниз. Приподнявшись на локте, его глаза не отрывались от моих, мои руки обхватили его, его пальцы начали намеренно играть у меня между ног, пока я тяжело дышала и держалась изо всех сил.
Боже, то, что он делал своими пальцами, было приятно.
Боже, это было так приятно.
—
Так было лучше. Намного лучше. Господи. Боже.
Мы были на стадии обжигающего поцелуя, когда мои бедра начали двигаться, живот напрягся, а Майк прервал поцелуй. Я ошеломленно сосредоточилась на нем, разглядев, как его глаза скользят по моему лицу, вниз по моему телу к его руке между моих ног.
Мои бедра продолжали двигаться, руки блуждали по коже его спины, пока его глаза поднимались к моим.
— Господи, черт возьми, ты прекрасна, — пробормотал он.
— Майк, — прошептала я, впиваясь ногтями.
— Такая чертовски красивая.
Его лицо исчезло из поля моего зрения, как только моя шея выгнулась, глаза закрылись, начался оргазм, который должен был войти в десятку лучших в моей жизни (все они были подарены мне Майком) или, может быть, даже в пятерку лучших. Когда он начался, я почувствовала, как Майк засунул два пальца глубоко внутрь, и я застонала.
Да, в пятерку.
Я все еще кончала, когда Майк прорычал:
— Раздвинь ноги, — и я сделала, как он велел, автоматически подняв колени, Майк занял свою любимую позицию, обхватив мою ногу под коленом, поднял ее высоко и вошел.
Господи. Великолепно. Господи. Удивительно.
Я прижала другую ногу к его боку, рукой скользнула вверх, пальцы запутались в его волосах, другой рукой сжала его задницу. Придя в себя, увидела его глаза на мне, темные, напряженные, горящие, пока его бедра врезались в мои.
Затем его голова опустилась, и он проворчал мне на ухо:
— Твоя киска, когда ты кончаешь, почти такая же красивая, как твое лицо.
— Дорогой.
— Черт, умопомрачительно.
Мне понравилось. Да, мне это очень понравилось.
Он продолжал входить, сильнее, быстрее, а я чувствовала, как зарождается новая волна оргазма, его пальцы играли у меня между ног, все, что мы делали раньше, его слова, звуки, которые он издавал мне на ухо, его член, бьющийся в меня, волна нарастала снова, причем быстро.
— Майк, — настойчиво прошептала я, потрясенная. Майку неоднократно удавалось сделать дубль, но никогда второй дубль не шел так скоро после другого.
Его голова поднялась, глаза скользнули по моему лицу, затем губы накрыли мои в горячем, влажном, глубоком поцелуе, от которого он застонал, я тяжело дышала, а затем кончила со всхлипами, поглотившими его ртом.
— Черт, Ангел, — простонал он мне в губы, когда я кончила, затем он запечатлел еще один обжигающий поцелуй, сильно и глубоко толкнувшись, прорычав в своем оргазме мне в горло.