Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков
Шрифт:
София невольно повернула голову и прищурилась. Не может быть. В пролете между ступенями уютно расположился крупный черный лабрадор.
– Дольче? – послышался тихий голос девушки.
Собака мгновенно поднялась и завиляла хвостом.
Аннет повернула к Сибилле удивленное лицо. Потом сама взглянула на лестницу, но, ничего не увидев там, сказала:
– Я оставила его в питомнике.
Сибилла, не веря ушам, вскочила с дивана, и, не обращая внимания на стоящих в оцеплении стражей, направилась к лестнице.
– Дольче!
Через
– Мне показалось… Опять галлюцинация.
София снова взглянула на лестницу. Собака-поводырь исчезла.
Сибилла всхлипнула и закрыла лицо руками.
– Бывает… Что касается человекообразных улиток, то с утра пораньше и не такое мерещится, – успокоил ее Гай. – Можете спросить у Софи! Она не даст соврать.
Девушка не выдержала и зарыдала в голос. Встала, пошатываясь. Гаспар продолжал держать ее за руку.
Англичанин невозмутимо продолжал:
– Обрати внимание, дорогая. Ты прекрасно освоилась в банном халате, стоимостью двадцать франков. Расцвела, словно чайная роза. Да и отельные тапочки удобнее, чем лодочки от Чу. Итак, не будем отнимать драгоценное время. Желаешь покаяться? Мы все внимание!
– Можно я присяду…господин судья? Голова кружится, – жалобно пискнула Сибилла.
– Конечно! Дамы имеют право раскаиваться сидя!
Тонкие колени надломились, девушка без сил опустилась рядом со своим защитником. Чувство локтя вернуло ее безжизненному лицу краску.
– Я не знаю, – голос бедняги дрогнул, – почему так произошло. Словно бес попутал. По почте мне как члену клуба «Москино» пришел закрытый пользовательский каталог с будущими новинками. Это элитарный клуб с ограниченным числом участников. Даже этот факт не спасал ситуацию. Сейлс предлагал воспользоваться уникальным предложением и заказать новинки на сайте с кратковременным доступом. Предложение имело силу лишь несколько дней. Денег взять было неоткуда. Попыталась попросить у отца, но, он, зная мою страсть, заведомо урезал средства на карманные расходы. Кредитные карточки опустели, новых потерявшему доверие клиенту банк не выдавал. И вдруг одна гостья отеля сделала предоплату за курс омолаживающих процедур наличными. Дотронувшись до ее денег, я потеряла разум. Вот оно – исполнение мечты. Ничего не стоит их взять.
В этот момент в офис по стеночке зашел Марко, он в то время буквально расцвел от любви. Укол ревности поставил точку моим сомнениям. Видеть его больше не могла, его счастливое лицо, улыбки, предназначенные чужой женщине… Я испытывала прямо-таки ненависть! И знала, что отец выгонит его в тот же миг, как узнает о краже.
Вот так все и случилось… – Сибилла сжалась, боясь очередного истеричного выпада со стороны Аннет.
– Дочка, что же ты натворила, – подал голос Гюнтер, сидящий напротив. – Ради новых туфелек пошла на двойное преступление. До сегодняшнего дня я был уверен, что, уволив несчастного, избавился от вора, совершил благой поступок. А как оказалось, обидел ни в чем не повинного калеку.
Фройляйн Коппельмауэр
Нищий Страж, подойдя к ней, нагнулся, глубоко втянул ноздрями воздух.
– Мой господин, – раздался его голос – я чувствую нотки сожаления о содеянном зле.
– Считаешь ли ты, Аватария, что грешник достоин прощения? – строго спросил Гай.
– Пока не уверен.
– Стойте! Послушайте меня! – долговязый Гюнтер одним шагом оказался рядом с дочерью.
– Накажите меня. Только моя вина, что дочь выросла алчной и циничной мещанкой. Если бы пошел наперекор воле родителей и забрал принцессу из приюта раньше, мир ее не населили модели из журналов, а Библию не заменила бы стопка кредиток!
– Гюнтер, нет, умоляю. – Хелен встала рядом с любимым. – Мне не жить без тебя. Если ты готов пожертвовать собой ради дочки, то я разделю с тобой наказание. Будь проклята скамейка в саду, на которой протекало мое унылое существование. Я туда больше не вернусь.
Сибилла подняла на отца заплаканные глаза:
– Папа! Не надо! Я виновата и готова ответить. Иначе призрак погибшего Марко не даст мне покоя. Он уже прислал своего поводыря.
– Детка, ты сошла с ума? О чем ты? – Гюнтер, присев на корточки, обнял дочь.
– Неважно. Не вмешивайся, умоляю.
Страж вновь втянул носом воздух и удовлетворенно улыбнулся:
– Я чувствую, что мои первые ощущения оправдались. Она раскаивается искренне. Мы можем даровать ей шанс.
– Согласен. Дело за жертвой, – сказал судья.
София, не в силах справиться с негодованием, вскочила на ноги.
Гай с удивлением повернулся к ней:
«Что такое?»
Не обращая внимания на его мысленный вопрос, она вышла вперед:
– Почему большинство из вас не принимает во внимание, что здесь присутствует человек, виноватый не меньше господина Гюнтера в дурном воспитании дочери? Ее мать, оставившая малышку в приюте и не вспоминающая о ней… Даже сегодня, узнав, что стоит рядом с единственным родным существом, она не пролила ни единой слезинки от радости. Где Катрина Лешер, почему бы ей не разделить коллективную ответственность?
Два крика, отчаянный и удивленный, слились в один, который, многократно отразившись эхом от стен, замер в лепных виньетках на своде.
Гай укоризненно взглянул на Софию:
«Ты поторопилась. Всему свое время».
Кирилл, сжавший от недоумения кулаки, пожирал Сибиллу глазами. Бедная девушка, узнавшая истинное имя матери-кукушки, обессилено рухнула на руки отца.
Следуя незаметному жесту руки Гая, Супербия метнулся к стойке рецепции и через мгновение вернулся с ватным диском, пропитанным нашатырем. Наклонился над лежащей девушкой.
Бедняжка, жалобно застонав, пришла в себя.
– Наш защитник сделал замечание по существу. Мы не можем оставить его без ответа, – Гай трагично опустил уголки губ.