Игры в «Русский М&А»
Шрифт:
Дело в том, что по призыву президента Ахмада Тежана Каббы население Сьерра-Леоне, взявшись за руки, образовало живую цепь через всю страну, чтобы показать повстанцам солидарность правительства и народа. Повстанцы из Революционного объединенного фронта (РОФ) в ответ, попутно не забывая обвинять правительство в геноциде, стали отрубать кисти рук участникам этих акций. 20 тысяч отрубленных кистей рук повстанцы сложили па ступенях перед президентским дворцом.
Страны, на которые приходится почти половина мирового запаса ювелирных алмазов — Конго, Ангола и Сьерра-Леоне — к этому времени уже десятилетия были охвачены гражданскими войнами, в которых алмазы играли ключевую роль. Алмазы были и главным призом в борьбе и источником финансирования вооруженных формирований, как правительственных войск,
Такого пристального внимания со стороны правительств США и Великобритании к африканским проблемам не наблюдалось со времен «холодной войны» с СССР. Но тогда у западных политиков выбора не было: поддерживали любого повстанца, который выступал в Африке против правительств — креатур Советского Союза. В середине 1990-х картина поменялась. Правительства «народной демократии», брошенные русскими на произвол судьбы, быстро нашли общий язык с властями США, и все повстанцы были признаны американской администрацией «нелегитимными».
Этот процесс сильно облегчался свершившейся в ЮАР «черной революцией», которая с помощью мирового сообщества ликвидировала в стране не только режим апартеида, но и вообще отстранила от власти белое меньшинство. А ЮАР долгие десятилетия была тыловой базой африканских повстанцев, особенно в Анголе.
Особые отношения США с правительствами Алголы, Сьерра-Леоне и Конго, гуманитарная и военная помощь имели под собой вполне определенную цель: вывести добываемые в этих странах алмазы из оборота ЦСО De Beers. Пробить на мировом рынке брешь в 20–25 % сырых алмазов, чтобы заставить De Beers отказаться от монопольного положения на рынке.
По американской инициативе, Совет Безопасности ООН принял несколько резолюций, вводящих особое регулирование отношений мирового бизнес-сообщества с этими алмазодобывающими странами. Вводились строгие запреты на любые экономические отношения с повстанцами. Единственными легитимными партнерами были признаны официальные правительства, признанные ООН.
Нарушители резолюций попадали под суровые санкции мирового сообщества.
Тропическую Африку наводнили «голубые каски» с самыми широкими полномочиями, вплоть до боевых операций против повстанцев.
В итоге De Beers пришлось не только прекратить покупать «конфликтные камни» у повстанцев, но и вообще свернуть бизнес в Конго, Сьерра-Леоне и Либерии, а к 1999 г. в Анголе и Гвинее. Первой, при поддержке израильских диамантеров, на свободный рынок вышла Гана, но желтоватые камни, добываемые в этой стране, и так не пользовались повышенным спросом, да и De Beers не дремала, вывалив на рынок желтые алмазы еще на 10 % дешевле.
В Анголе основные природные ресурсы были поделены между США и Россией. Американской Halliburton досталась ангольская нефть, а добыча алмазов в Катоке — российской АК «АЛРОСА». Эксклюзивное право на торговлю ангольскими алмазами на мировом рынке получил от правительства Анголы израильский диамантер Леви Ливаев.
К миллениуму объединенными усилиями США, Израиля и Евросоюза De Beers дожали, и в 2000 г. компания объявила о ликвидации своей монополии на мировом алмазном рынке, одновременно перехватив инициативу в Кимберлийском процессе.
Хотя доля «конфликтных камней» в мировом потреблении алмазов никогда не превышала 4 %, дело было даже не в них самих и не в гуманитарных проблемах, а в выдавливании бизнеса De Beers из тропической Африки. При администрации Клинтона Николас Оппенгеймер несколько раз ездил «на поклон» в государственный департамент США для согласования бизнеса De Beers в Африке с политикой США на этом континенте. Результатом этих консультаций был призыв De Beers президентам международных алмазных бирж и ассоциациям производителей бриллиантов выработать совместный план действий по пресечению торговли «конфликтными алмазами». По месту такой встречи в южноафриканском городе Кимберли это соглашение назвали Кимберлийским процессом.
Основой кимберлийского соглашения, к которому уже присоединилось 60 стран, стала бюрократизация торговли алмазами и бриллиантами. Теперь каждый
Доходило до анекдотов: представители Евросоюза пытались объявить все российские алмазы «конфликтными» из-за войны в Чечне (как будто бы там их добывают). Предложения США и Евросоюза вызвали бурю возмущений у горняков и диамантеров, но, в конце концов, все решила De Beers, заявив, что без сертификата камни покупать не будет. Все же, под давлением большинства, прошел облегченный вариант сертификата, доказывающий «бесконфликтность» лишь места добычи камня, что весьма плохо поддается проверке. Сегодня в мире всего пять специалистов, способных на глаз определить месторождение камня. Четыре работают в De Beers и один в России.
Но как бы там ни было, удар по традиционализму в алмазно-бриллиантовой торговле был нанесен существенный. Сертификат делает рынок почти открытым и создает возможности наложения санкций на строптивых. В качестве тяжелой артиллерии выступила ВТО, разрешившая одиннадцати странам — участникам Кимберлийского процесса приостановить торговлю алмазами со странами, не участвующими в соглашении, хотя это противоречит ряду статей ГАТТ-1994. Оправданием нарушения Генерального соглашения по тарифам и торговле послужила только фраза о «чрезвычайном гуманитарном значении» этого шага.
Глобальный передел алмазного рынка вполне мог получиться, если бы американские инвестфонды боролись только с De Beers. Но своими действиями на мировом рынке они перешли дорогу и другим крупным игрокам, которых они (по обычной американской самоуверенности), поначалу не принимали в расчет: Ливаева, Гугника и стоящих за ними израильских и бельгийских диамантеров, которым совсем не улыбалась ни потеря американского рынка бриллиантов, ни поглощение их самих американским капиталом.
«Алмазный передел» запустил процесс консолидации в горной промышленности. Многие компании теперь не замыкаются только на алмазный рынок, а создают диверсифицированные горные конгломераты. В 1995 г. британская RTZ Corp. слилась с австралийской CRA Ltd., образовав крупнейшую в мире горную компанию с капитализацией свыше $20 млрд. Кроме добычи железной руды, угля, меди и золота в обеих Америках, Европе и Австралии, RTZ аккумулировала мелкие месторождения алмазов типа индонезийских. Необходимо отметить и то новшество, что объединенная RTZ/CRA стала компанией с двойным листингом на разных биржах. Другие крупные компании также ведут подобные консультации. Возникает такое ощущение, что XXI век будет принадлежать не столько крупным компаниям, сколько компаниям-монстрам.
На волне «раздачи суверенитетов» руководство республики Якутия, шантажируя Ельцина выходом из Федерации, сумело перетянуть на себя «алмазное одеяло». Приватизация алмазной промышленности пошла не по Чубайсу, а по специальному Указу Президента РФ № 158С от 19 февраля 1992 г., согласно которому федеральный центр и Республика Саха получили в акционерной компании «Алмазы России — Саха» (АК «АЛРОСА») по 32 % участия, 8 % было предоставлено алмазодобывающим улусам Якутии, 5 % — Фонду социальных гарантий военнослужащих при правительстве РФ «Гарантия» и 23 % — трудовому коллективу АК. При всем распылении активов, контроль, при правильном применении административного ресурса, сконцентрировался в руках властей Саха. По уставу, АК «АЛРОСА» является закрытой частной компанией, акции которой не обращаются на свободном рынке. В АК слили ПНО «Якуталмаз», территориальные подразделения Комдрагмета и ВО «Алмазювелирэкспорт». Новорожденная компания получила статус естественной монополии, так как добывала 99,8 % российских алмазов. Между Москвой и Якутией было достигнуто полное согласие лишь в том, что налоги, при галопирующей в стране инфляции, «АЛРОСА» будет платить не рублями, а алмазами. Интересной особенностью этой приватизации стало то, что имущественный комплекс бывшего «Якуталмаза» достался не компании, а Республике Саха, которая его, естественно, сдала АК в аренду. За деньги, точнее за камни.