Их любимая злодейка
Шрифт:
Неужели она не понимает? Идти ему некуда. Обратно не примут, а брататься с людьми он не согласен сам. Жениться? Создать семью? С кем?
Это у людей принято годами кочевать из койки в койку в поисках идеального партнёра. У эльфов обычаи другие: они женятся на тех, с кем разделили первые прикосновения. Одна женщина на всю жизнь.
Даже сейчас, став изгоем, навсегда лишившись дома, он чтил традиции. А как их не чтить? Эльфийская культура древнейшая. Уважение к традициям было у их народа в крови, его прививали с детства, впитывали с молоком матери. Если он не мог быть со
Да и…
Не только это удерживало его здесь.
Он помнил тот сладкий укус, дрожь желания, что его охватила. Видел во сне оранжевые глаза с двойными зрачками.
Дхил Дракар замерла в ожидании ответа.
— Если позволите, я бы хотел остаться.
Удивление на её лице было неподдельным. С трудом он подавил желание горько усмехнуться.
— Хорошо. Раз так… Распусти волосы.
Распустить волосы?
Даже такой малости его хотели лишить? Даже этой жалкой иллюзии достоинства?
Что это? Попытка указать его место? Обозначить статус? Ты не муж — подстилка, эльф, опорочивший своё имя. Никто.
Распустить волосы — окончательно это признать.
Таких, как он, в Чарующем лесу называли шейми — у людей имелось похожее слово, и начиналось оно на ту же букву.
Шейми. Шейми. Хуже, чем грязь под ногами.
Что ж, если Мхил Дракар так важно напомнить, кто он теперь такой…
Вздохнув, эльф расплёл косу, позволил волосам свободно рассыпаться по спине.
Лучше? Нравится?
Шейми. Не забывай. Помни об этом каждую секунду.
— Сядь, пожалуйста, — дракон постучала по покрывалу рядом с собой.
Покорный, раздавленный, он опустился на кровать.
И его волос коснулись нежные пальцы.
Мхил Дракар заплетала ему косу. Сама! Как это делали эльфийки мужьям утром после первой брачной ночи.
Он замер. Перестал дышать. Краем глаза следил за её отражением в зеркале, за тем как пальцы неумело переплетали светлые пряди. Кожу головы приятно покалывало. В грудь тянуло.
Причёски явно не были сильной стороной драконов. За пять минут Мхил Дракар превратила длинные шелковистые волосы в неопрятное нечто. Коса получилась кривой, отдельные пряди торчали из неё паклей, но переделывать кошмарный результат её трудов он не стал бы ни за что в жизни.
Глава 17
Сивер
Брачная метка на горле за неделю побледнела. Проклятая регенерация! Ему нравилось, когда укус ярко, вызывающе багровел на коже. Бросался в глаза с расстояния нескольких метров. Сивер специально носил рубашки и туники с открытым горлом, чтобы каждый знал, видел, кто он для Мхил Дракар: супруг, а не какой-то там наложник. Второе лицо в империи! Ладно — третье. Кхалэ словно серый кардинал всегда стояла за плечом дракона. На его вкус, ведьма обладала слишком большой властью. Слишком! Её влияние на Мхил Дракар было удручающе велико. Он даже готов был поклясться своими крыльями, что хитрой колдунье известно настоящее имя Миалэ. Ей одной. И никому больше.
И всё-таки советница ещё та мерзавка! Бросила его в темницу из-за того, что он хотел
Он пытался стать лучшим, заменить всех, но…
Миалэ была драконом, но настоящая драконья верность оказалась ей чужда. Те, кто хоть раз видели её в зверином обличье, понимали: она принадлежала к иному виду. Была не похожа ни на свирепых чёрных драконов горного края, ни на изумрудно-золотых из северных долин. Ни у кого Сивер не встречал таких глаз с двойным зрачком, такой огненно-красной чешуи. И ни один оборотень, на его памяти, не обладал столь выдающимися способностями. Да, Миалэ была другой, единственной в своём роде, её повадки и инстинкты отличались от повадок и инстинктов его сородичей.
В глубине души, в те редкие минуты, когда Сивер позволял себе об этом задуматься, он с горечью понимал: ему выпал жребий худший из всех возможных. Когда же он откровенничал с собой чуть дольше обычного, то приходил и к вовсе не утешительным выводам: появление Мхил Дракар разрушило его жизнь, лишило спокойствия и трона. Если бы не она, Сивер остался бы принцем, через несколько столетий взошёл бы на престол, женился бы на простой драконице из их клана — верной любящей девушке, для которой он был бы единственным, а не одним из многих.
Но его истинной оказалась чужачка из неведомых земель. Могущественная колдунья, захватившая власть. Сластолюбка, чью жажду не мог утолить один любовник.
Жалел ли Сивер о том, как сложилась его судьба?
Возможно, и жалел, да только его любовь и страсть от этого не становились меньше.
Он снова посмотрел в зеркало, потрогал поблекшую метку. Нажимая на неё, Сивер привык чувствовать боль. Это ощущение ему нравилось. Вечером он собирался попросить любимую обновить след, чтобы каждое прикосновение к нему заставляло морщиться, чтобы все вокруг видели наглядное подтверждение их союза.
Жаль, что его укусы на шее Миалэ затягивались за считанные минуты. Пришлось смириться и с этим.
За годы брака смирению он научился в совершенстве. Но кое с чем мириться был не согласен — не мог.
Проклятый эльф!
Унизил его на глазах всего гарема. На глазах Миалэ!
Заплетал свои поганые волосы в косу, будто…
Сивер сжал кулаки.
…будто имел на это право!
У Мхил Дракар был только один законный супруг! Только один! Статус — всё, что выделяло Сивера из толпы безликих поклонников, делало его особенным.
Годами он терпел любовные похождения жены, её случайные увлечения и длительные привязанности. Следил за тем, чтобы ни одна связь не переросла в нечто серьёзное, не окрепла настолько, чтобы представлять угрозу.
А эльф угрозу представлял. Был опасен.
Сивер понял это с первого взгляда. По его одежде. По тому, с каким достоинством держалась эта белобрысая дрянь. По тому, как Миалэ на него смотрела, неосознанно принюхиваясь.
Девственник.
Дрот проклятый!
Ушастый был девственником!