Их пленница
Шрифт:
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Я был там, — ответил Руслан, извлекая из ящика второй пистолет. Он поменял обойму с сухим щелчком, возился, не поднимая головы, и не смотрел на меня. — Нашей дочери нет в могиле. Ты меня обманула.
Обманула.
Я обреченно опустилась на кровать, чувствуя вымотанной и опустошенной до предела. Не хочу выяснять отношения. Даже видеть его не хочу! Но Руслан на меня не смотрел. Его больше интересовало оружие.
Наконец, он закончил и подошел к кровати. Встал передо мной, высокий и грозный. Тень от крупной фигуры
— Это ты меня обманул, — жестко сказала я. — Ты сказал, она умерла.
— Она умерла, Оливия. Я бы не похоронил дочь заживо!
— Тогда где она? — я подняла глаза. Руслан выглядел собранным и свирепым, готовился к драке.
В голове снова вспыхнули слова льва.
«Зачем они вам? Они не смогли защитить собственное дитя».
Как они были правы! Жестокие слова, которые намертво вбили клин между мной и ими.
— Клянусь, Оливия… Хочешь, на крови? Перережу запястье и поклянусь снова, я был уверен, что она мертва! — в голосе появилось болезненное рычание. — Клянусь, любимая. Я шел по их следу, но ничего не смог сделать…
И так смуглое лицо было темным от горя и злости. О, мне знакома эта бессильная злость — она столько прибавляет сил!
Руслан непреклонно смотрел мне в глаза.
Неужели львы и в этом были правы? Имея такие возможности, он ничего не нашел? Или не очень-то и рвался?
— Я тебе не верю, — покачала я головой.
— Верь, во что хочешь, — отрезал он. — Мне плевать, Оливия!
Он повернулся, чтобы уйти, и я повисла на руке.
— Постой…
Руслан стремительно обернулся — как кот, собравшийся ударить когтями. Только у него были человеческие пальцы.
— Хватит! — он вырвал руку. — Мне ты не веришь, рвешься к другому. Чего ты хочешь, чтобы я валялся у тебя в ногах?
— Чтобы остановился! — проорала я. — Ты упрямый, как баран! Не смей никуда ездить один, ты погибнешь!
Руслан мог разораться еще сильнее — он не умел подавлять ярость, этим всегда занималась я. Но вместо того, чтобы успокоить, бывшая пленница доводила его скандалами. Я ожидала вспышки, но он неожиданно успокоился.
— Я не могу не поехать, — развел он руками. — Оливия, инвесторы требуют деньги, мне назначили встречу за городом. Ты знаешь, что это значит, я не могу это игнорировать.
О, да, я знала. Если оборотня зовут за город — планируется обращение. И редко когда дело обходится без драки. Руслана проверяли на прочность — он и проигнорировать вызов не мог, и понимал, что рискует.
— Руслан! — застонала я сквозь слезы. — Не один, прошу! Ты погибнешь!
— Все будет нормально, — бросил он. — Я взял оружие, разберусь…
— Помирись с братом, — надавила я. — Не будь дураком!
Они всегда были сильны вместе. Даже не припомню, дрались ли они хоть раз в одиночку. Но Руслан привык господствовать, он был уверен, что справится. А вот я — нет.
Марк во многом был прав, но пока я смотрела в темные глаза любимого, теплые и живые, я понимала, что
— Умоляю, — прошептала я. — Послушай, я люблю тебя. Я не хочу, чтобы с моим единственным близким человеком что-нибудь случилось! У меня больше никого нет!
— Никого? — переспросил он.
Оговорилась. Они для меня неделимы — хозяева «Авалона».
— Ты и Зверь, — призналась я. — Прошу. Вернемся, поищем его. Киру нужна помощь. Брось ты этих инвесторов, деньги не главное! В городе львы! Они метят на твое место!
Я выпалила это на одном дыхании — и сама испугалась.
Глаза Руслана стали светлее — они желтели. Он хищно открыл рот, словно пробовал воздух на вкус — нет ли врага рядом.
— Откуда ты знаешь? — рев растекся по комнате, как грозовой гром. — Как ты узнала, они к тебе полезли?!
Я съежилась и опустила глаза, когда он шагнул ко мне. Не от страха, это рефлекс. На меня надвигался огромный самец, с которым я точно не хочу драться. Кулаки Руслан жестко сжал. Смуглые пальцы напряглись, едва не скрипели от усилия. Он в ярости.
Я сидела с открытым ртом, и не могла набраться храбрости, чтобы продолжить.
— Они трогали тебя! — он догадался звериным чутьем.
Не как человек догадался — как животное, оборотень. Он сам бы так поступил на их месте. Влезть на женщину соперника — это у них в крови. Только львы попытались сделать это до того, как сожрали хозяев города.
Ответ Руслану не потребовался: я прятала взгляд.
Щеки горели. Перед глазами вставали стыдные картинки из номера с кроватью, застеленной красным бархатом. Я закрыла глаза, боялась, что по их выражению он прочтет мысли.
— Шкуры! — он зарычал, сметая с комода все, что там стояло, а затем проломил и комод, хрястнув кулаками в середину.
Я с ногами взобралась на кровать, пока в меня что-нибудь не прилетело. Руслан швырял все, что попадалось, и что он мог перевернуть. Вещи, мебель, разбил зеркальные дверцы моего шкафа, разметав осколки.
Только кровать не тронул: тяжелая, да еще я на ней.
Он остановился тяжело дыша. Руки, лицо — все поддалось изменениям. Бешенство заставило его меняться. Смертельный враг облапал любимую, а может не только облапал. Руслан не успокоится.
— Прости, — взмолилась я.
Чем я думала, когда пыталась с ними… Но это чужая война, а мне нужна лишь информация о моем ребенке.
— Я их разорву! — он бросился из комнаты.
— Постой!
Я спрыгнула с кровати, но не успела догнать. Руслан захлопнул дверь, замок автоматически щелкнул. Прозвучали тяжелые шаги, когда он сбежал по лестнице, и все стихло.
Есть и другая дверь — через клуб. Я пересекла комнату и толкнула ее — закрыта, но ключи наверняка в моей старой шкатулке. Ее я нашла на прежнем месте: на полке в шкафу. Осколки на ковре хрустели, когда я подошла. Вытянулась на цыпочках и осторожно сняла, откинула крышку. Руслан зря думает, что я буду ждать его после драк и покорно ухаживать, как раньше. Я отыскала пару старых джинсов и футболку.